Горькое дыхание джунглей - Ортензия

— Я смогу принять роды, — уверенно заявила девушка, потом оглянулась на Нию и слегка наморщила носик.

— Отлично. Уверен, ты знаешь об этом больше, чем местные бабки поветуньи. А что ещё? В морг ходили, трупы резали? — сказал и озабоченно уставился на Дженни.

— У меня всё прошло, — поспешила заверить девушка, — даже не знаю, что это было.

— Ну и?

— Конечно. Мы часто вскрывали невостребованные тела в моргах. Это же анатомия, — закивала Дженни.

— И много во Франции невостребованных тел?

— Хватает, — кивнула девушка.

— Ну ладно. Это меня не особо интересует. Ты вот что скажи: операцию сможешь провести?

— Какую операцию, — Дженни мгновенно выпучила глаза.

— Да любую, какую сможешь?

Девушка задумалась минуты на две, потом неуверенно произнесла:

— Наверное, аппендицит смогу удалить.

— Что значит, наверное, здесь конкретно нужно знать. Или будешь на девчонках тренироваться? — я неопределённо махнул рукой.

— Неплохо бы потренироваться, — тут же согласилась Дженни.

— Ты совсем обалдела, что ли? И с кого начнёшь? Таонга или Акоко?

— Почему обалдела? — в голосе Дженни зазвучали обидные нотки, — можно на мёртвых.

Кхе. Логично, это я уже затупил.

— Прости, не подумал о таком, — сознался я, — а что ещё?

— Пулю смогу вытащить, — уже более уверенно произнесла Дженни.

— Ну это не к спеху, здесь пока с луками бегают.

— Укол поставлю, — ещё более убедительно заявила Дженни.

Ну вот совсем не достижение. Это любую девчонку из племени батутси можно научить тыкать иглой в задницу. И отрицательно покачав головой сказал:

— Это и я могу, что-то более сложное?

Дженни задумалась, повертела головой в разные стороны и пожала плечами.

— Я не знаю, нужен какой-то конкретный случай. А так, я даже придумать ничего не могу.

Конкретный случай. Где же я ей что-то подходящее найду? И подумав сказал:

— Ладно, давай перебирать медикаменты и сделаем «тревожный чемоданчик». А фантазировать не нужно. Ты просто подумай над этим, чтобы не получилось, что с кем-то произойдут неприятности, мало ли какие, травму получит или что ещё, и ты только тогда спохватишься. Как бы поздно ни было. Понимаешь?

Зря переживал. Захотелось даже извиниться, за то, что я о ней так плохо думал по поводу медобразования. Понятное дело, два с половиной года в мерках XXI века ничего, но для сегодняшних реалий у неё знаний более чем у профессора медицины. И к отбору чемоданчика подошла очень серьёзно и грамотно, что порадовало. Когда мы закончили и я собрался заняться своими делами, Дженни, тронув меня за плечо, дрогнувшим голосом спросила:

— Мы правда тут навсегда? — и в её голосе прозвучало такое безнадёжное отчаянье, что я едва сохранил фейсконтроль.

Увы, эта надпись, сделанная Дунканом — первый знак, указывающий на конкретное время, конкретный год, куда нас забросило, не испросив нашего на то согласие.

Собственно говоря, я давно это понял, но попаданец из меня напрочь неправильный, и моя сущность никак не могла примириться с каким-либо переносом. Ну или хотя бы, если уж произошло нечто неизбежное, то не так далеко, чтобы увидеть Париж после реставрации, а не его вонючие трущобы.

Глава 4

Я, притянув девушку к себе, обнял за плечи. Дженни не сопротивлялась, она как маленький ребёнок пристроилась у меня на коленях и, обхватив за шею, положила свою чудную головку мне на грудь.

Я взъерошил ей волосы, давно хотел это сделать, ещё там в Боали, когда впервые увидел её надменный взгляд. Провёл рукой по щеке, по шее, рука скользнула ниже, и Дженни, проследив за моей ладонью, подняла голову. Наши взгляды переплелись, столкнулись. Сильно, до звона в ушах. А в следующее мгновение она рывком притянула мою голову и впилась губами. Жадно, словно путник, изнывающий в пустыне, внезапно обнаруживший источник, даже немножко грубо. И в то же время её губы были мягкими, нежными, податливыми, чуть-чуть подпухшими. Они открылись, выпуская в меня, как жало, маленький острый язычок.

Моя рука скользнула под футболку, нащупала упругую грудь, твёрдый, чуть выпуклый сосок.

Дженни, слегка охнула, застонала. Её глаза распахнулись, и я прочёл в них удивление, и миг удовольствия закончился. Она убрала мою руку и зарылась лицом в мою куртку.

Напомнила Люсю, но той было всего шестнадцать, она краснела, покрываясь лиловыми пятнами, бормотала что-то невразумительное и вновь подставляла раскрасневшееся лицо для поцелуев.

Я не стал настаивать на продолжении. Так и сидели, слегка покачиваясь и словно убаюкивая друг друга, пока из-за автомобиля не выглянуло удивлённое лицо Элен. Она словно старая бабка, всплеснув руками и громким возгласом, нарушила нашу идиллию.

Дженни мгновенно вскочила на ноги и, зло зыркнув на Элен, быстро удалилась.

— И что это было? — спросила блондинка, — чего это она так умчалась, как будто я вас застукала за поеданием последнего кусочка бисквитного пирога?

Я пожал плечами.

— Переживает, что домой, вероятнее всего, нам не попасть никогда.

— А, — кивнула Элен, — меня тоже пытала, сможем ли что-то придумать, чтобы вернуться. Но, честно говоря, я уже это поставила под большое сомнение.

— И перестань дразнить её, девчонка и так в шоке, так ещё ты постоянно подначиваешь, — попросил я, но Элен только нахохлилась.

— В шоке она, а кто не в шоке? Может быть, я? А может у меня такая реакция на перенос? У меня там было всё просчитано на годы вперёд, а здесь — каждый день меня ввергает в панику. А что будет дальше — это вообще чистый лист, — выплеснув эмоции, она глянула на меня и тяжело вздохнув, добавила, — ладно, я попробую. Думаешь, сама не страдаю? На самом деле выть хочется. Да и видела сейчас, как она страдает. Тоже так хочу.

— Ну и вой, — ответил, пропуская последние слова Элен мимо ушей, — но только так тихо, чтобы ни я, ни Дженни этого не слышали, — сказал и поднявшись, добавил — пойду займусь ремонтом.

Она так тоже хочет. И что мне делать? Разорваться? Хотя глупо как-то вышло с Дженни, машинально полез ей под маечку, а девчонка просто выдала свои чувства в душевном порыве, наверняка какую-то поддержку ждала. Усмешка сама вылезла на лицо.