Вечное - Лиза Скоттолайн

необходимо золото. В течение тридцати шести часов вы заплатите нам пятьдесят килограммов золота. Если успеете, никто из вас не пострадает. В противном случае двести евреев будут арестованы и высланы в Германию, а затем отправлены на границу с Россией или куда-то еще.

Фоа и Альманси в ужасе переглянулись. Массимо скрывал страх, чтобы не радовать Капплера. Нацист выдвинул требование так, словно речь шла о ерундовой деловой сделке, словно золото можно было обменять на людей. Пятьдесят килограммов — астрономическое количество золота, и Массимо сомневался, что евреи из гетто сумеют его раздобыть за столь короткий промежуток, если им вообще это удастся. При фашистах расовые законы довели их до нищеты, при нацистах все стало еще хуже. Среди ссыльных могут оказаться Джемма, Роза, Сандро или он сам. Его соседи, друзья, клиенты. Кто угодно из общины — любой.

Капплер нарушил молчание:

— Господа, если у вас нет вопросов, можете идти.

Фоа кашлянул.

— Есть пара. Когда начинается отсчет тридцати шести часов?

— Прямо сейчас.

Фоа в ужасе отшатнулся.

— Но, господин Капплер, невозможно найти столько золота за такой короткий срок. Неужели нет возможности как-то его продлить?

— Зависит от обстоятельств. — Капплер откинулся на спинку стула. — Если вы будете действовать со сноровкой, то и я буду благосклонен. Возможно, даже одолжу вам транспорт для безопасной перевозки.

— Благодарю, не стоит. — Фоа помолчал. — А что, если вместо золота мы соберем соответствующую сумму в лирах?

— Нет. Подойдут американские доллары или британские фунты, но не лиры. Ваших денег я и сам напечатаю сколько угодно.

— А если мы все же не сумеем собрать золото к сроку, в эти две сотни евреев войдут перешедшие в католицизм или дети от смешанных браков?

— Мне нет разницы, — поджал губы Капплер. — Все евреи — враги Германии. Я уже провел несколько подобных операций, и до сих пор все шло неплохо. Только раз сорвалось. И тогда несколько сотен евреев поплатились жизнью.

Фоа и Альманси были ошеломлены, а Массимо изо всех сил старался держать себя в руках.

Капплер поднялся и указал на охранника.

— Господа, наша встреча подошла к концу. Увидимся во вторник в полдень — с золотом. А пока прощайте.

Массимо был потрясен до глубины души; охрана проводила гостей через сад к выходу. Массимо шел с гордо поднятой головой, но ноги его дрожали. Всех троих отвели к автомобилю, и они уехали. Никто не произносил ни слова, пока вилла Волконской не исчезла из отражения зеркала заднего вида.

Фоа, который вел машину, заговорил первым:

— Как мы соберем столько золота? К полудню вторника? Это невозможно!

Альманси покачал головой:

— Если зло имеет лицо — это лицо Капплера.

— Позвольте кое-что предложить, — донесся с заднего сиденья голос Массимо, который наконец собрался с мыслями. — Для начала будем работать всю ночь. Вызовем немногих наших состоятельных членов. На втором этаже синагоги организуем сбор пожертвований. Далее, завтра утром проведем собрание совета. И завтра же оповестим всю общину, чтобы каждый мог внести свой вклад. Мы сделаем все возможное.

— Согласен, — помолчав, сказал Альманси. — Хорошо ты придумал, Массимо.

— Да, — кивнул Фоа, взглянув на Массимо в зеркало заднего вида.

В голове Массимо пронеслась мысль:

— И еще нужно позвонить в Палаццо Венеция и Ватикан. Надавить на них, чтоб оказали помощь.

— Верно, — дружно отозвались Фоа и Альманси.

Массимо посмотрел в окно. Автомобиль несся в сторону гетто, темнота сгущалась. Троица снова замолчала, каждый отдался собственному страху. Более невыполнимую задачу и представить нельзя. Им было необходимо защитить невинных мужчин, женщин и детей. Всеми силами, всем сердцем они стремились помочь.

Стоял вечер воскресенья.

Времени им отмерили до полудня вторника.

Часы отмеряли счет.

Часть пятая

Я так любил итальянцев. Теперь я их ненавижу.

Фельдмаршал Альберт Кессельринг

Один из них взял меня за руку, взглянул на выбитый на ней номер, и оба рассмеялись сильнее. Каждому известно: 174 000-е номера — это итальянские евреи, те самые итальянские евреи, которых привезли пару месяцев назад: все адвокаты, да с учеными степенями, было их больше сотни, а осталось только сорок. Они не имеют представления о работе, позволяют воровать у себя хлеб и с утра до ночи получают тумаки.

Примо Леви. Человек ли это

Глава восьмидесятая

Сандро, 26 сентября 1943

Услышав торопливые шаги на лестнице, Сандро понял: что-то не так. Он в этот момент занимался документами и настороженно поднял взгляд. Роза заложила пальцем страницу книги, которую читала. Мать вытерла руки полотенцем для посуды, и тут в дом ворвался Массимо. Его жидкие волосы растрепались, сам он пребывал в панике.

— У нас есть хоть какое-то золото? — спросил он с округлившимися от тревоги глазами.

— Золото? — недоверчиво переспросила Джемма. — Ты сошел с ума?

— Подумай, дорогая. У нас должно быть хоть что-то. А твои драгоценности? Обручальное кольцо?

— Ничего не осталось, сам знаешь. Обручальное кольцо я пожертвовала на сбор для войны в Эфиопии, а остальное мы потом продали.

— У нас должно быть где-то золото! — Отец бросился к Розе. — А у тебя что-нибудь есть? Возможно, подарки Дэвида?

— Нет, мы и мое обручальное кольцо продали. У меня не осталось ничего ценного. Но что стряслось?

— Община к полудню вторника должна собрать пятьдесят килограммов золота. Если мы не успеем, нацисты увезут двести евреев.

Джемма от ужаса ахнула:

— Что ты такое говоришь? Это немыслимо!

Роза медленно встала.

— Нацисты хотят заключить сделку? Пятьдесят килограммов золота? За людей?

— Да, и нельзя терять время. — Отец сглотнул тяжелый комок в горле, адамово яблоко дернулось вверх-вниз на худой шее. — Мы говорили с ювелиром, Анджело. Он сказал, что пятьдесят килограммов золота — это примерно двенадцать тысяч колец.

Рука Джеммы взлетела ко рту.

— О нет!

Роза пришла в ярость:

— Это банальное вымогательство! Откуда бы нам взять столько золота?

Сандро молчал, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Он знал: община не соберет столько золота за такой короткий срок. Ни у кого не было ни денег, ни тем более золота. После того как нацисты оккупировали Рим, все стало только хуже. Евреи гетто каждый день пытались раздобыть продовольствие, многие голодали. В тесных каморках свирепствовал туберкулез, младенцы, которых принимала Джемма, рождались мертвыми. Все молились о спасении, считая дни, когда же Штаты, которые вели бои к северу от Сицилии, войдут в Рим.

— Зачем им столько золота, Массимо? Почему именно сейчас?

— Им нужны деньги на военные нужды. Джемма, некогда обсуждать. Давайте искать золото. — Отец прошел к застекленному шкафчику возле кровати, где раньше хранилась фамильная менора и старинные подсвечники.

— Но расскажи, как