Призрачные воины - Лючия Сен-Клер Робсон

Весь день Цезарь и Рафи чинили упряжь и подковывали мулов. Опустилась ночь. Рафи лежал, закутавшись в одеяло, и слушал, как койоты грызутся между собой, глодая плоть мертвеца в канаве. На следующее утро он проснулся с чувством облегчения, граничившего с бездумной надеждой на то, что Уэст и Карлтон все же правы. Может, со смертью Красных Рукавов в этом крае и впрямь станет спокойней.

Рафи нисколько не удивился, увидев строившихся солдат в нескольких сотнях метрах от него. Полковник Уэст явно не желал тратить понапрасну время. Давешний дозорный, со столь же мрачным выражением лица, как и накануне, подошел к Рафи и Цезарю, которые грузили в фургон инструменты и запасные детали, оставшиеся после ремонта.

— Угадайте, что теперь говорит полковник Уэст, — буркнул он.

— Что Красные Рукава бросился на караульных и солдатам пришлось его застрелить. Самооборона. — Рафи надел уздечку на голову Отелло.

— В яблочко. А еще он уверяет, что взял вождя в плен в результате кровопролитной битвы.

Рафи вспомнилось, что Джозеф Уокер собирался использовать вождя в качестве живого щита на пути через перевал Сомнений. Как там говорится? Человек предполагает, а Бог располагает? Рафи осклабился и посмотрел на дозорного:

— И что теперь будете делать? Заложник мертв, а труп вам нужен как собаке пятая нога.

— Твоя правда, Коллинз, — кивнул тот.

— Можете попробовать привязать его к седлу, — на полном серьезе предложил Рафи. — Вдруг удастся одурачить воинов вождя, пока едете через перевал?

— Да, — задумчиво покивал дозорный, — это могло бы сработать, будь у вождя голова на месте.

— Не понял, — нахмурился Рафи.

— Ее отрезал хирург Стерджен.

Доктора Стерджена Рафи с Цезарем застали у костра. Взгляд врача был устремлен на булькающий котел. Из бурлящей воды на Рафи смотрело лицо старого вождя. Происходящее казалось дикой шуткой, жуткой и нелепой. Повар явно был не в восторге от того, что в его котле варят человеческую голову, а вот доктор как раз наоборот — радовался добыче.

— Хочу отправить череп знаменитому френологу Фаулеру[88], — пояснил Стерджен. — Осмелюсь сказать, ни разу в жизни не встречал экземпляров столь титанических габаритов.

— Что еще за хренолог? — Цезарь тоже не мог отвести взгляда от булькающего котла, черного от сажи. Разве можно варить человеческую голову, словно кусок солонины? Цезарю почудилось, что еще чуть-чуть, и рядом с головой он разглядит в бурлящей воде луковицы и картошку.

Вопрос, по всей видимости, пришелся доктору по вкусу, и Стерджен с удовольствием начал отвечать:

— Френология — это наука, изучающая связь между поведением человека и строением его черепа. Исследовав бугорки и впадинки на черепе, опытный специалист сможет определить наличие в характере таких черт, как агрессивность, афродизия, филопрогенитивность[89] и тому подобное.

Несмотря на события последних нескольких суток, Рафи про себя улыбнулся. Он не знал значения слов «афродизия» и «филопрогенитивность», но был знаком с френологией. Во время войны он наслушался офицеров, спорящих о ней. Один капитан даже приводил слова Джона Квинси Адамса[90]: тот говорил, что не понимает, как два френолога могут без смеха смотреть друг другу в лицо.

Рафи подумалось, что скоро будет не до веселья: когда апачи узнают об убийстве вождя, начнется настоящий кошмар. Впрочем, если разобраться, нынешнее положение ничем не лучше.

Рафи, Цезарь и доктор Стерджен некоторое время наблюдали за построившимися солдатами, которые уже были готовы выступать. Один из бойцов держал в руках белый флаг.

— Что они задумали? — спросил Рафи, хотя уже обо всем догадался сам. Что ж, принимая во внимание обстоятельства, такое решение представлялось единственно здравым.

— Подберутся под белым флагом как можно ближе к воинам, ожидающим Красные Рукава, а потом перебьют индейцев, — подтвердил хирург опасения Рафи. — Генерал Карлтон придумал, как разом покончить с апачами и навахо. Отличный план, осечки быть не может. Он попытается соблазнить их подарками и переговорами. Те, кто сложит оружие, отправятся в резервацию, подальше от цивилизованного общества. Карлтон считает, что индейцы должны либо покориться, либо исчезнуть. Он обратился за помощью к Киту Карсону[91]. Кит займется теми, кто рискнет сопротивляться.

Рафи сталкивался с Карсоном лишь один в psi, ta карточным столом в Санта-Фе, но был наслышан о генерале Да, пожалуй, именно Карсон наилучшим обраюм подходил для выполнения подобной задачи. Услышав слова о прекрасном плане, который не может дать осечки, Коллинз испытал знакомое чувство тревоги. Ну почему никто не желал замечать, что план, предполагающий истребление апачей, согласившихся на мирные переговоры, вряд ли убедит других индейцев сложить оружие?

Впрочем, даже если индейцы согласятся перебраться в резервацию, апачи никогда не будут жить в мире бок о бок с навахо. Да и немудрено, ведь они воюют друг с другом уже многие сотни лет. Возможно, у Кита Карсона получится одолеть племена, но заставить их ладить друг с другом не под силу даже ему.

И зачем в армии всячески пестуют глупость среди офицеров? Или вояки попросту глупеют с каждым новым званием?

ГЛАВА 36

УДЕРЖИВАЯ НЕБО

Двое старателей вошли в шатер, служивший офицерской столовой, и встали на пороге. Рафи уже видел их раньше, когда они приобретали в лавке маркитанта стрихнин. Воздев в руке покупку, один из них произнес: «Смешаем с кукурузной мукой. Славная приманка выйдет для краснопузых крыс, верно, ребята?» «Ребята» весело заулюлюкали в ответ.

В настоящий момент один из двух звероподобных старателей, смахивающий на медведя, сжимал в руке дешевый бульварный роман из тех, что продавались за двенадцать с половиной центов. На обложке златовласый великан в кожаной куртке, отделанной бахромой, сражался с оскалившимся индейцем. Голову индейца венчал боевой убор с бизоньими рогами, который носили команчи. В руке он сжимал томагавк — как раз такие были в ходу у сиу. На поясе индейца, словно рыбацкий улов, болталась связка светловолосых скальпов.

«Кит Карсон и злобные апачи» — гласило заглавие на обложке. Владелец книги уставился на человека, сидевшего за столом с Цезарем и Рафи. Затем он перевел взгляд обратно на обложку. Повернувшись к товарищу, отчаянно напоминавшему хорька, старатель что-то прошептал.

— Да он это, — с настойчивостью в голосе ответил ему Хорек.

— Да нет же, — мотнул головой Медведь.

— А ты спроси его.

— Хочешь, чтобы я себя остолопом выставил? Да ни в жизнь!

Наконец приятели неспешным шагом направились к бочке, служившей Рафи, Цезарю и полковнику Киту Карсону столом.

— Звиняйте, мистер. — Хорек сосредоточил свое внимание на Карсоне. — Мне кореш говорил, что вы, типа,