Призрачные воины - Лючия Сен-Клер Робсон

— Здравствуйте, — произнес Рафи. — Как жизнь?

— Скальп пока на месте. — Незнакомец снял шляпу, высвободив из-под нее густую копну непокорных седых волос.

— У них тоже, — сухо заметил Цезарь, кивнув на трупы.

Мужчина лишь слегка удивился, что негр так дерзко разговаривает с белым. Рафи это пришлось по вкусу, и он поставил незнакомцу плюсик.

— Меня звать Уокер. Джозеф Редфорд Уокер[85]. — Он махнул куда-то за спину шляпой, после чего водрузил ее обратно себе на голову. — Мы с ребятами отправились на увеселительную прогулку в поисках богатств, превосходящих самые смелые фантазии, — улыбнулся он. Ему нельзя было отказать в обаянии.

Рафи доводилось слышать о Джозефе Уокере. Рассказывали, что из шестидесяти пяти прожитых лет тридцать он провел на фронтире. Еще ходили слухи, что Уокер заключил сделку с генералом Карлтоном: за долю от доходов Уокера генерал закрывает глаза на любые его выходки. Уокер со своим отрядом, состоявшим из сорока человек, напоминал Коллинзу Джона Глэнтона и его охотников за скальпами. Рафи мог поспорить на Рыжего, что в число спутников Уокера, помимо звероловов, старателей и дезертиров-конфедератов, входят воры и убийцы. При виде отряда головорезов перед внутренним взором Рафи предстал образ Али-Бабы и сорока разбойников, до сего момента безнадежно затерявшийся где-то в закоулках памяти.

— Мы проехали всю страну до Калифорнии, но богатые жилы там уже выработаны, вот мы и решили поискать счастья в этих местах. Что же до апачей, то есть у нас план, как уберечься от их проделок.

— И что же это за план? — не удержался от вопроса Рафи.

— Похитим у них какого-нибудь говнюка поважнее и будем держать в заложниках, покуда едем через эти края.

— Бог в помощь, — пожал плечами Рафи.

— Мы отмахали шесть тысяч километров по глуши, кишащей дикарями, которые только и мечтают заполучить наши скальпы. Все это время мы худо-бедно сами заботились о себе. Сам Бог видит, что мы в его помощи не нуждаемся.

Проводив процессию взглядами, Рафи с Цезарем оседлали коней.

— Что ж, если им не нужна Божья помощь, значит, у Всевышнего будет больше времени позаботиться о нас, — заметил негр. — Как думаешь, их план сработает?

— Вспомни лейтенанта Бэскома. У него он сработал?

У Рафи имелись и другие причины сомневаться в успешности затеи Уокера. Приказы генерала Карлтона относительно апачей звучали совершенно недвусмысленно. Рафи доводилось читать некоторые из них, где попадались и такие фразы: «Военную операцию против племени Красных Рукавов нужно провести как можно быстрее. Это сборище убийц следует наказать сурово и беспощадно». Если Уокеру и впрямь удастся взять плен вождя, долго ли апач проживет в заложниках, оказавшись в руках у военных?

Впрочем, сейчас у Коллинза были другие заботы.

— Я похоронил твоею бpaтa неподалеку отсюда, — мягко произнес Рафи.

— Может, подождем солдат? Они бы поехали с нами.

— Это ни к чему. Мы успеем вернутьса, прежде чем они закончат рыть могилы. — По глазам Цезаря Рафи увидел, что тот колеблется. Тогда Коллинз скупо улыбнулся и в шутку добавил: — Не придется тратить на себя последнюю пулю.

— «Надеюсь жить и умереть готов»[86], — ответил цитатой негр. На губах у него промелькнула тень улыбки. — «Мера за меру».

— Такой пьесы я еще не читал.

Сунув руку за пазуху выцветшей хлопковой рубашки, Цезарь вытащил промасленный тряпичный сверток. Под тряпицей оказалась красная бархатная ткань. Развернув и ее, негр показал спутнику книгу.

— Дамочки в доме, где я жил, перед моим отъездом устроили прощальную вечеринку. Они знали, что я без ума от Шекспира, вот и подарили мне эту книгу. Я собирался вручить ее Авессалому.

Рафи раскрыл томик и принялся его листать.

— Пятьдесят первая страница, — подсказал Цезарь.

— «Готовься к смерти, а тогда и смерть, и жизнь — что б ни было — приятней будет», — прочел Рафи с того места, где остановился Цезарь. Закрыв книгу, он протянул ее спутнику, но тот покачал головой:

— Оставь себе. — Охваченный внезапным смущением, негр опустил взгляд. — Может, настанет время, и мы будем цитировать ее друг другу… Как когда-то вы с Авессаломом.

— Да, конечно-конечно. — Вообще-то, Рафи очень хотелось узнать, как Цезарь жил все эти годы в борделе. — Кстати, тебе понравилась отвальная, которую устроили девочки?

— О да, сэр. — Цезарь расплылся в улыбке. — Думается мне, о ней до сих пор судачит весь Сан-Франциско. Последний день моих проводов я совсем не помню, но дамочки уверяли, что я погулял на славу.

* * *

Лозен и Одинокая лежали у края скального выступа и смотрели вниз. Девушки были вооружены луками и стрелами. Мушкеты они оставили в лагере — какой смысл таскать с собой эдакую тяжесть, когда нет ни пороха, ни пуль.

Они увидели, как двое мужчин ведут в поводу коней к маленькому холмику на возвышенности у реки. За ними бежала собака Волосатой Ноги. Собаки обычно приносят беду, но, похоже, это правило не распространялось на питомицу Волосатой Ноги. Возможно, псина служила ему духом-защитником.

Мужчины встали у холмика, сняли шляпы и склонили головы. Что они делают? Молятся? Лозен знала, что под холмиком находится тело — труп, который когда-то давным-давно они с Одинокой привезли Волосатой Ноге. Что привело сюда этих мужчин? Почему они стоят в краю своих врагов над зарытым в землю мертвецом, подвергая себя опасности со стороны как живых, так и нежити? Неужели они так просят помощи у духов?

— Черный бледнолицый вернулся. — Одинокая узнала Цезаря, стоило ему снять шляпу.

Лозен что-то невнятно пробурчала в ответ в знак согласия. Она по-прежнему силилась понять, зачем двое мужчин сюда явились. Между этой парочкой и покойником, должно быть, существовала какая-то сильная связь.

— Почему ты следуешь за Волосатой Ногой по пятам? — тихо спросила Одинокая.

— Хочу заполучить его чалого.

— У тебя и так есть лошади. Кроме того, чалый Волосатой Ноги уже старый.

— И все равно он быстрее всех скакунов, которые есть у меня. К тому же скоро нам придется забить на мясо оставшихся лошадей.

Лозен сама задавалась вопросом: почему всякий раз, повстречавшись с Волосатой Ногой, она начинает шпионить за ним? Почему, навострив уши, слушает рассказы разведчиков в надежде, что они упомянут о нем? Почему, когда тот или иной воин бахвалится, уверяя, что именно от его руки падет Волосатая Нога, ее охватывает беспокойство? Почему бледнолицый иногда является ей во сне? Может он пытается что-то ей сообщить?

— Хоть Волосатая Нога и бледнолицый, он обладает недюжинной колдовской силой, — промолвила Лозен.

— С чего это ты взяла?

— Все