Ольвия - Валентин Лукич Чемерис

чтобы оградить владыку от его собственных мыслей, не дававших ему покоя ни на миг. Где скифы? Сколько их? Готовы ли они к битве? Спрятались они (и это в открытой степи?) или что-то замышляют? Каковы их замыслы?

«Неужели они не видят, что мы идем по их земле? — в который раз думает царь и не находит ответа. — Мое войско подняло пыль до самого неба, у кого есть глаза, тот видит…»

Сколько бы разведывательных отрядов ни посылал Мегабаз в степь — ясности это не прибавляло. Отправившись на разведку за кряжи, отряды либо возвращались ни с чем, либо не возвращались вовсе — исчезали бесследно… А сигнальные башни на кряжах все дымят и дымят — не духи же их поджигают? А сами они загореться не могут, значит, кто-то невидимый все-таки следит за персами?

За персами и впрямь следили сотни глаз и ушей Иданфирса — его невидимая разведка. Лазутчики рыскали повсюду и все увиденное и услышанное тотчас же передавали своему владыке. Более того, лазутчики проникли даже в персидский лагерь. Орда царя была разноязыкой и разноплеменной, и это значительно облегчало скифским лазутчикам задачу. Проникнув в лагерь под видом фракийцев в лисьих шапках, они сновали повсюду и выведывали все, что им было нужно. Они рыскали (невидимые, как тени) по степям, следя за направлением движения орды, и обо всем увиденном и услышанном передавали нарочным гонцам, что прятались по балкам и оврагам. И вести очень быстро долетали до ушей владыки. И все это — на глазах у персов, и все это — невидимо, ибо в степи, как и прежде, было тихо и пустынно. И персы терялись в догадках: где же эти кочевники?

И вдруг на третий день пути скифы появились! Правда, лишь на горизонте, на расстоянии дневного перехода, но они появились.

Персы остановились.

На коротком совете у Дария, состоявшемся на ходу, было решено, что пешие и обозы будут двигаться своим ходом, а конница бросится вперед, догонит кочевников, окружит их и завяжет бой. А тем временем подойдут пешие войска, и состоится решающая битва, которой все так жаждали. Все были уверены, что сегодня или завтра с кочевниками будет покончено и скифский поход завершится. Дарий был настолько в этом уверен, что даже отправил гонцов в Персию с вестью о том, что скифы разбиты.

— Пока гонцы доберутся до Персии, они и впрямь будут покорены, — говорил он полководцам, и те подтвердили, что так и будет.

Целый день, такой длинный летний день, мчалась персидская конница лучников и копьеносцев, та конница, что еще ни от кого не знала поражений, та конница, стремительнее и неудержимее которой не сыскать, но приблизиться к скифам за день она так и не смогла. Ибо как бы стремительно ни мчались персидские всадники, расстояние между ними и скифами оставалось неизменным: один дневной переход. Летели вперед персы, летели с такой же скоростью и скифы; останавливались персы — тотчас же останавливались и скифы. И неизменно между ними было одно и то же расстояние: дневной переход, который персам было не под силу одолеть.

Становились они на ночь лагерем — становились лагерем и скифы на горизонте. Горели у персов костры — горели они и у скифов. Снимались утром персы с места — тотчас же снимались с места и скифы на горизонте, и долгий день погони не давал персам никакого преимущества. Расстояние до скифов оставалось неизменным: один дневной переход.

Так продолжалось четвертый, пятый, шестой и седьмой дни.

Тайна какая-то непостижимая, да и только!

Как персы ни хитрили, какую тактику ни применяли, как ни гнали коней вперед, как ни охватывали долины, как ни маневрировали — все тщетно! Все напрасно! Расстояние до скифов оставалось одним и тем же: дневной переход. И решающей битвы скифы избегали, но и не бежали. Просто передвигались по степям то вперед, то петляли за кряжами, а персы гонялись за ними и чувствовали себя скверно. Ибо какая радость гоняться и не мочь догнать! Правда, в первые дни преследователи были веселы, потому что начали погоню за противником, а потому испытывали нетерпение, рвались в бой и посылали скифам угрозы и похвальбы, которых последние, однако, и не слышали. Но дальше настроение у преследователей начало понемногу падать, похвальбы и угрозы утихали… Да и кому угрожать? Тем всадникам, что исчезают за горизонтом, показывая персам хвосты своих коней? Тут хоть проси их остановиться и принять бой, хоть поворачивай назад. Шли персы по следам скифов и уже нечем было кормить своих коней. Кочевники, отходя, уничтожали за собой пастбища, оставляли голую землю, засыпанные колодцы. Озер или рек нигде не видать. Персы догадывались, что скифы нарочно водят их по безводным степям, выбирая худшие места, где нет воды, но других путей они не знали. Запасы ячменя для коней быстро иссякали, а пастбищ впереди не было. В поисках травы один отряд бросился налево, бросился и — не вернулся. Словно его ветром сдуло, словно земля поглотила.

Тогда другой отряд взял вправо и скрылся за горизонтом…

Вернулись назад лишь единицы. Перепуганные, они бормотали что-то себе под нос о такой туче скифских стрел, что за нею будто бы и солнца не было видно. И их, дабы они не сеяли смуты среди войска, Дарий велел тайно уничтожить. Трусов тайно закололи кинжалами, пока те спали, и до рассвета сбросили в овраг, но это ничего не изменило. Настроение в войске начало падать, кончались запасы воды, а где они сейчас находились — того ни Дарий, ни его полководцы не знали. После Истра войско перешло сперва одну реку, потом, через несколько дней, еще одну, но обе они в это засушливое лето были полувысохшими, а там, где еще уцелела вода, плавали раздутые и смрадные трупы животных — скифы постарались.

Гонясь за неуловимыми кочевниками, персы наконец дошли до Великой воды, именуемой по-скифски Арпоксаем, а по-гречески — Борисфеном. Еще на горизонте завидев голубую полосу среди безбрежных просторов, ивовые рощи и желтые прибрежные пески, персы ожили, словно там, в том зеленом царстве, их ждал конец похода. Последние дни с водой было совсем туго (скифы водили их по сухим и жарким степям, колодцы засыпали, а озера, попадавшиеся на пути, отравляли — сбрасывали в них трупы животных), так что войско взбодрилось, завидев на горизонте Великую воду. Подтянулись и люди, и кони, и даже тягловый обозный скот. Все хотели пить. Много-много воды хотели пить. И колонны прибавили ходу, радуясь, что