Камень небес - Валерий Викторович Дмитриевский

зиму сторожить базу золотоискателей и через два месяца перестал выходить на связь. Послали на ту базу вертолёт, но ни Коли, ни Мухи там не нашли. В зимовье, где он жил, ничего не пропало: продукты, дрова, солярка, спички – всё имелось в достатке. В большой кастрюле осталась замёрзшая бражка. Никаких следов на снегу не было – замело. С собаками прочесали тайгу вокруг – никого… Пропал человек, будто и не жил. Не знаю, Колю-то за что – если за Пирата, то слишком жестоко.

«Мне отмщение, и аз воздам»…

Отчёт о поисках хрусталя я написать всё-таки успел – практически в одиночку, даже карты и рисунки сам на кальке Тониной ручкой чертил. Бессонова, Колечкина, Витю Коркина и Тоню (обведя её фамилию на титульном листе чёрной рамочкой) я включил в соавторы – мы ведь работали все вместе и в первый год камералили зимой тоже вместе. Рецензент из Геологического института, кандидат наук, оценил методику работ и сделанные в отчёте выводы на «отлично». Объёмы и маршрутов, и канав были нами немного перевыполнены, чем Камалов был совершенно удовлетворён. И всё же за отсутствие положительных результатов – ведь месторождения мы не открыли – он, не согласившись с рецензентом, поставил «хорошо». В этот раз я не возражал.

Кому ничем не воздалось, так это почему-то Гладышеву – ничего не углядела сквозь повязку на глазах беспристрастная богиня возмездия… После получения хороших анализов по моим жилам он на следующий год добился проведения вертолётных поисков над верховьями Каргадона и ближайшими окрестностями, нашёл с воздуха ещё несколько небольших кварцевых жил, садился возле них и брал пробы. Анализы тоже оказались положительными, однако из-за разобщённости и малых параметров жил наземные работы было решено не проводить… Своё обещание он выполнил и договорился обо мне с профессором Смелянским. Я списался с ним, съездил и доложился на учёном совете МГРИ, и мы составили график, по которому моя защита должна была состояться через три года. Я начал штудировать философию и немецкий, но моя внезапно открывшаяся дистония не давала сосредоточиться на усвоении знаний и в конце концов избавила меня от иллюзий стать кандидатом г.-м. наук. Когда лет через пять болезнь окончательно исчезла, желания снова штурмовать цитадель геологической науки я в себе не нашёл. Так и работаю плотником, потому что с триумфальной победой капитализма у нас в геологии, как и в большинстве отраслей, начался полный кавардак. А Гладышев до сих пор пишет статейки в разные журналы, в том числе и о Немлоскане, и об Илигире. Меня в соавторы он не включает: новый перспективный район не подтвердился, диссертацию я писать не стал, и мы ничем друг другу не обязаны.

Витя Коркин через год нашёл себе в Иркутске жену и в положенное время родил с ней дочь. На деньги, выделенные экспедицией, мы заменили красную пирамидку памятником из серого гранита. На нём та же фотография Тони с пионами, а рядом надпись:

Я хотел придумать в сказке,

Для тебя хрустальный замок,

Поселить тебя и добрым

Стать волшебником.[17]

Это я подсказал Вите выгравировать на камне строчки из какой-нибудь песни, что пели они с Тоней, когда сто лет назад все мы собирались после маршрутов в моей палатке.

Но к Тоне Витя не приезжает – наверное, не пускает жена. И далеко. Хотя ближе, чем до Засекиной.

А памятник на Жерго… Ну, сказал сгоряча. Да и зачем там нужен памятник?

2017–2018

Рассказы

За туманом

Оказывается, сделать лыжи очень просто.

Нужно взять две доски-дюймовки метра по полтора длиной, лучше обрезные, чтобы не выравнивать топором вручную кромки. Хорошо бы ещё сухие – лыжи будут легче, но в крайнем случае и сырые пойдут. Стесать лишнюю толщину, не трогая среднюю часть, где будут крепления, и заострить носки. Затем поставить на печку ведро с водой, опустить доски заострёнными концами в воду и кипятить несколько часов. Древесина станет мягкой, и можно будет загнуть носки будущих лыж, зажав их между какими-нибудь упорами. Пусть высыхают и принимают нужную форму.

А доски у нас на участке всегда были. Мы ящики керновые из них делали, столики, скамейки, полочки разные – для образцов, для посуды, да и просто для уюта: книжки поставить, фотографии домашние, запас сигарет сложить. Доски шли и на ремонт жилых балков и буровых тепляков: починить крылечко, дверь уплотнить, прибить рубероид на крыше. Да мало ли куда могут доски понадобиться! И вообще полезно иметь у себя запас всего, что может для жизни пригодиться. Чтобы потом не засорять эфир истошными криками: везите нам то да везите нам это! А вертолётчики, оказывается, уже вылетали саннорму в этом месяце, а другого экипажа нет. Или погода установилась нелётная. И вот, скажем, нет какой-нибудь гайки для бульдозера – и всё, бурение остановилось. Нечем сделать площадку для следующей скважины, нечем перетащить буровую на новую точку. А это уже невыполнение плана и потеря заработка. И большой скандал вплоть до высокого начальства, потому что прирост запасов под угрозой… В общем, очень много проблем возникает, если нет под руками какой-то нужной мелочи. Поэтому в начале сезона завозили на участок всё, что могли предусмотреть. И не жалели для этого лётного времени. Потом всё равно дороже обойдётся. Летом, правда, когда стаивал снег и сходили наледи, месяц-полтора можно было проехать сюда на машинах. Тогда мы не так зависели от вертолёта и могли заказать всё, даже арбузы, которые привозили на БАМ в конце августа.

Когда носки лыж загнулись, пора заняться креплениями. Из лямок старого рюкзака или просто из брючного ремня нужно сделать петли для ног и прикрепить их к лыжам. А чтобы ноги не выскальзывали при ходьбе, мы делали приспособления из резиновых кровоостанавливающих жгутов, имевшихся в каждом комплекте аптечки. Такие аптечки с лекарствами первой необходимости, бинтами, йодом и прочими лечебными средствами выдавали нам перед началом каждого сезона. А наши профсоюзные деятели выдавали ещё транзисторные приёмники (дабы мы ненароком не одичали в отрыве от цивилизации и были в курсе политических событий и мудрых решений партии и правительства), волейбольные мячи и сетки, а иногда и небольшие библиотечки. Но вот лыжи не выдавали. Не каждый сезон заканчивался в снегах, обычно в сентябре мы уже улетали домой. А тут задержались с бурением, октябрь на подходе, а нам ещё работы недели на