Другая. Видеть мир не глазами, а сердцем - Элой Морено

Что такого, если она говорит, что может читать мысли? И что изменится, если завтра она скажет, что может летать? Или если на следующей неделе сообщит нам, что умеет разговаривать с животными?

Она вздохнула.

– Поначалу меня тоже удивляло все то, на что она способна. Признаюсь вам, в какой-то момент я начала верить, что эта девочка действительно обладает сверхъестественными способностями. Я даже подумала, что она может читать мысли, что это какая-то разновидность телепатии. – Она встала и начала ходить по кабинету. – Постепенно я поняла, что все это трюки. Она очень умная девочка, не стоит ее недооценивать. Она способна делать вещи на грани волшебства, но за этим всегда скрывается подвох. Если бы здоровье позволило ей заняться этим профессионально, она могла бы стать одной из лучших иллюзионисток в мире. Особенно после того, как появился мальчик-волшебник, в которого она влюбилась.

– Мальчик-волшебник?

– Да, эти двое делали что-то потрясающее: побеги, исчезновения, игры разума, действительно поразительные вещи. Например, у них был один номер. – На ее лице заиграла улыбка. – Один из них пробирался в какую-нибудь палату и шевелил рукой или ногой. В это же время второй делал то же самое в другой палате. Невероятно.

Она села на краешек стола рядом со мной.

– Пока однажды мы не раскусили, в чем дело. Вернее, я раскусила, но ничего никому не сказала, потому что фокус был действительно потрясающий. Потом я ловила их на других уловках – например, когда они угадывали лекарство, назначаемое каждому из пациентов, или когда Луна произносила имя пациента и через несколько минут он появлялся в коридоре или заходил в палату.

Она снова обошла кабинет и села в кресло.

– Мне не терпелось узнать, в чем же заключался Суперграндиозный Финальный Трюк. Сказать по правде, все, кто находился в больнице, хотели узнать об этом.

– Что?

– Суперграндиозный Финальный Трюк, – повторила она, вздохнув. – Последние пять дней своей жизни мальчик-волшебник не спал ни единого часа. Он готовил какой-то трюк, который, по его словам, должен был стать лучшим из всего, что мы когда-либо видели. К сожалению, до этого так и не дошло. Смерть не делает различий между обычными людьми и волшебниками.

– Мне очень жаль.

– Да, это было тяжело. Каждая смерть тяжела, но смерть ребенка всегда оставляет особый след. В общем, как я уже сказала, за всем, что вас удивляет в поведении Луны, всегда скрывается какой-то трюк. И если что-то от вас ускользает, спросите меня.

В этот момент в моей памяти всплыли слова, которые она сказала мне в первый день. Мы с вами пережили одинаковую боль.

– Есть кое-что, о чем я хотела бы вас спросить. Видите ли, несколько лет назад со мной произошла ужасная трагедия: я потеряла сына в автокатастрофе.

– Боже, мне очень жаль, – сказала она, протягивая руку.

– Об этом почти нигде не сообщалось, мы храним эту тайну внутри семьи. Но в первый день, когда я встретилась с Луной, она сказала мне: мы с вами пережили одинаковую боль, боль утраты. Эта фраза подразумевает, что она что-то знает. Но это невозможно, потому что об этом нет информации нигде, я специально все пересмотрела.

Женщина ответила мне с едва уловимой улыбкой:

– Думаю, это я смогу объяснить.

Польша

В одном из ресторанов в Польше женщина пробует несколько местных блюд, которые – она могла бы поклясться – никогда раньше не пробовала, но которые кажутся ей знакомыми. Она не понимает, как такое возможно, и это заставляет ее нервничать.

Она медленно пьет чай, наблюдая, как на улице идет слабый снег.

В нескольких метрах от нее, скрываясь под тенью навеса, мужчина продолжает ждать, пока она выйдет на улицу.

Ему бы хотелось рассмотреть ее поближе, но сегодня он ограничится тем, что понаблюдает за ее зонтиком: за тем, сколько раз она откроет и закроет его.

Женщина выходит из ресторана. Открывает зонтик.

Закрывает его. А затем опять открывает.

Она собирается закрыть его снова, но заставляет себя остановиться. Пора бы избавиться от этой мании, думает она.

Она застегивает пальто на все пуговицы, делает несколько шагов, а потом быстро, как будто не контролирует руки, закрывает зонт и открывает снова.

Она оглядывает улицу, укрытую тонкой белоснежной пеленой, и отправляется в путь.

Мужчина следует за ней до самого отеля.

– Я ничего не понимаю. Откуда она могла это узнать? – нервно спросила я.

– Я расскажу вам небольшую историю, – сказала мне директор. – Я прочитала об этом в какой-то книге или услышала по радио, уже не помню. Так вот, однажды на промышленном предприятии начался крупный пожар, и огонь распространялся очень быстро. Уже через несколько минут прибыли две пожарные машины и начали заливать здание снаружи, чтобы спасатели смогли зайти внутрь. Когда они уже стояли возле двери, готовые снести ее с петель, старший пожарный вдруг закричал: «Прочь, отошли все прочь!» Пожарные, сбитые с толку, остановились как вкопанные прямо у входа, не зная, что делать дальше. «Убирайтесь! Убирайтесь отсюда!» – продолжал кричать старший пожарный. Все отошли от здания, и буквально через несколько секунд оно обрушилось. Этот человек спас сразу несколько жизней.

Я стояла молча, не понимая, что она хотела этим сказать.

– Полагаю, сейчас вы хотите спросить меня, какое отношение все это имеет к Луне?

Я кивнула.

– Интуиция, – сказала она, глядя мне в глаза. – Конечно, старший пожарный не умел предсказывать будущее, но он видел столько пожаров в своей жизни, что, едва оказавшись на месте, он начал анализировать ситуацию. Он видел то же, что и другие, но, в отличие от них, он мог составить цельную картину: скорость ветра, цвет и интенсивность пламени, местоположение, тип здания. Он интуитивно почувствовал, что здание вот-вот рухнет. Когда его спросили о случившемся, он ответил, что просто увидел, что могло произойти.

– Понятно, – сказала я.

– Луна – необычайно развитая девочка, она способна собирать и анализировать данные с невероятной скоростью, у нее потрясающая фотографическая память. Ее мозг считывает и запоминает все, что видит. Только подумайте, сколько разных лиц, выражений и жестов видела эта девочка за всю жизнь, проведенную в больницах. Она испытывала больше боли, чем кто-либо из нас, так что способна различить любой ее оттенок.

Она замолчала на мгновение.

– Сюда смерть приходит каждый день, и Луна видела, как мы сообщали печальные новости взрослым и детям. Вот почему она может уловить даже самые неразличимые эмоции. Это не волшебство, это чрезвычайно развитая интуиция.

– Я даже не подумала об этом.

– Есть что-то еще, о чем бы вы хотели меня спросить?

– Да, у