Однажды в лесу - Бибхутибхушон Бондопаддхай

вытянулся огромный лес. Откуда он только взялся? В конторе мне никто не говорил, что неподалеку от Мойшо́нди, где должна проходить ярмарка, есть такой большой лес. Но уже в следующее мгновение до меня дошло, что я сбился с пути, — и передо мной не что иное, как заповедный лес Мохонпура, что на северо-востоке от нашей конторы. В этой стороне не было протоптанных тропинок, да и люди особо тут не ходили. К тому же всё вокруг выглядело одинаково: те же низины из краснозема, те же чащи деревьев голголи и то же палящее солнце. Поэтому человеку, плохо знакомому с этой местностью, не составит большого труда потеряться тут.

Я натянул поводья и повернул обратно, примерно прикинув, в какую сторону нужно двигаться. Ехать на лошади в нужном направлении через этот незнакомый, огромный, непроходимый лес — всё равно что вести корабль по намеченному пути в открытом океане или управлять самолетом в бескрайнем небе. Сведущие в этом люди меня сразу поймут.

Опять ряды тех же выжженных солнцем безлистных кустарников, то же сладкое благоухание лесных цветов, те же гряды холмов, напоминающие горные цепи, и то же буйство красоты кроваво-красных соцветий дерева дхак. Уже перевалило за полдень, и я подумал, что было бы неплохо смочить горло водой, но тут же вспомнил, что ничего, кроме реки Каро, мне на пути не встретится, а река — далеко за пределами нашего поместья, из которого я всё никак не могу выехать. От этой мысли еще сильнее захотелось пить.

Я поручал Мукунде Чакладару установить на границах наших земель какой-нибудь опознавательный столб, флаг или что-то подобное, но, поскольку я никогда раньше сюда не доезжал, то не знал, что он не исполнил мое распоряжение. Наверное, подумал, мол, калькуттский господин управляющий не станет утруждать себя поездкой в такую глушь, чтобы проверить его, а сам посчитал установку какого бы то ни было опознавательного знака излишней — пусть всё как было, так и останется.

Когда наконец я пересек наши границы, то увидел, как где-то неподалеку поднимается дым, и поехал в ту сторону. В лесу сидела группа мужчин и заготавливала древесный уголь, который зимой они будут разносить по деревням и продавать. В этих краях зимой бедняки спасались от холода, разжигая уголь в глиняных горшках; и хотя четыре килограмма древесного угля стоили пайсу, многие не могли себе это позволить. Мне было сложно понять толк в тяжелом труде по изготовлению древесного угля, который они продадут за пайсу[36], но она здесь была в разы ценнее, чем в Бенгалии, и, только приехав сюда, я это осознал.

Мужчины сидели под навесом из сухого тростника и соломы в чаще из деревьев хурмы и миробалана и ели кукурузу вместе с солью, обернув ее молодыми листьями сала. Неподалеку в большой яме горели поленья, и какой-то паренек то и дело переворачивал их длинной палкой из салового дерева.

— А что это горит в яме? — спросил я.

Прекратив есть, они тут же повставали со своих мест и, испуганно глядя на меня, ответили: «Древесный уголь, господин».

Я был верхом на лошади, и, приняв меня за сотрудника лесного департамента, они заволновались: леса в этом регионе находятся под особой государственной охраной, и вырубать их или изготовлять уголь без особого разрешения незаконно.

Заверив их, что я не из лесного департамента и они могут спокойно продолжить свое дело, я попросил у них немного воды. Какой-то мужчина тут же принес мне чистой воды в натертом до блеска металлическом сосуде. Оказывается, неподалеку есть водопад и эта вода — оттуда.

— Водопад? А где? — поинтересовался я. — Никогда не слышал о нем!

— Не водопад, господин, небольшой родник. В расщелине между горами понемногу собирается вода, за час набирается примерно пол-литра, но она очень чистая и холодная.

Я отправился посмотреть на это место. Какая прекрасная и прохладная лесная тропа! Должно быть, феи спускаются темными весенними или зимними ночами в эту одинокую лесную обитель, чтобы предаться водным забавам. Это был уединенный уголок в густой части леса, окруженный рощицей из хурмы и чаро́ли[37]; каменная плита, устилавшая его поверхность, с течением времени стала гладкой, словно ступа дхенки[38], и напоминала огромный каменный алтарь или глубокую чашу. Ветви цветущего чароли, сала и жимолости, склонявшиеся к ней, окутывали всё вокруг непроницаемой тенью и источали приятное благоухание. В расщелине понемногу собиралась вода, но пока не набралось и пятидесяти миллилитров — недавно ее осушили, чтобы напоить меня.

Мужчины сказали мне, что о существовании этого родника многие не догадываются, а они знают, поскольку днями напролет проводят в лесу.

Миль через пять я вышел к реке Каро. Берега у нее были высокие и песчаные, они круто спускались к руслу, в котором сейчас практически не осталось воды, поэтому спуск к реке напомнил мне нисхождение с высокого холма. Пока я переправлялся на другую сторону, уровень воды местами доходил до седла моей лошади. Поджав ноги под себя, я аккуратно довел ее до берега, утопающего в зарослях дерева дхак, — каждый склон был охвачен кроваво-красным пожаром цветущего лесного пламени. Тут я увидел, как из леса выходит дикий буйвол и начинает рыть копытом землю. Натянув поводья, я остановил лошадь. Вокруг не было ни души. Что если он нападет на меня? Но, к счастью, животное вновь скрылось в лесной чаще.

Я оставил реку позади и поехал дальше. Какой пленительный вид открылся моему взору! Несмотря на знойное полуденное солнце, палящее так, что даже тени закрасться было некуда, по мою левую руку тянулись длинные поросшие лесом невысокие горные цепи, а по правую — раскинулись холмистые земли, усыпанные камнями и пиритом, заросшие молодыми цветущими деревьями голголи. Это было поистине необыкновенное место: никогда в жизни мне не доводилось видеть такого причудливого сочетания необузданной суровости лесной земли и нежной красоты устилавших ее цветов, а прямо над ними в ярко-голубом небе возвышалось палящее солнце. В небе не было ни птицы, в лесу — ни души. Безмолвное, устрашающее одиночество. Я огляделся по сторонам, и это буйство красоты природы очаровало меня — подумать не мог, что в Индии есть такое место! Оно напоминало пустыни Навахо или Аризоны в Южной Америке, которые я видел в кино, или описанную в книге Хадсона долину реки Хила.

Когда я добрался до ярмарки, был уже час дня. Это была огромная ярмарка прямо посреди зарослей салового дерева и красного лесного пламени; она расположилась на площади маленькой деревушки на самой