Перемещенные - Сания Биккина

нравилась, а тут еще и книжки все чужие, язык чужой. Говорить-то на нем утомляет, а читать и вовсе. Ну и мне в жизни это точно не пригодится. Так что сижу на задней парте рядом с Майей и думаю. Майя, как всегда, отвернулась от меня, почти не смотрит. Не знаю, что я ей сделала, но подругами мы вряд ли станем.

Потерплю три урока, а потом пойду погулять и вернусь к вечернему автобусу. Пойду в сторону магазинов, поищу себе недорогие колечки и сережки, может, и посмотрю, что продается из косметики. Будет что обсудить с Розой на звонке в выходные. И может быть, куплю себе что-то на память перед отъездом.

Со звонком третьего урока выхожу в коридор и потихоньку утекаю на улицу. В районе магазинов и торговых центров еще не была, но я представляю, где это. Главное – не попасться на глаза учителям и социальной женщине с протоколами.

– Ты уходишь? – слышу за спиной тихий голос. Поворачиваюсь, там неожиданно Майя.

– Я… мне надо. А что?

– Я с тобой. Можно?

– Э-э-э. Зачем?

– Я тоже хочу уйти, но боюсь одна.

Майя самая невысокая в классе. Вечно в одном и том же: синий кардиган, плиссированная юбка, балетки, гольфы и заколки с бантиками. И все это ей немного велико. Я и то чаще меняю одежду в школу. Стараюсь нормально выглядеть, даже когда выбирать приходится из одежды дурацких цветов. Наверное, Майе совсем все равно, раз она не заморачивается с этим. Кстати, она единственная в классе хорошо учится. С одной стороны, всегда держится в стороне, с другой – у нее всегда сделано домашнее задание. Я не понимаю, почему она в этой школе с особым уклоном, а не в хорошей гимназии.

– Я иду по магазинам, – говорю с вызовом. Надеюсь, что она не захочет в магазины и пойдет своей дорогой.

– Хорошо.

– Может, ты хочешь на меня нажаловаться потом?

– Нет-нет. Я не нажалуюсь.

Очередная неловкая сцена. Я и одноклассники. Нет ни общих тем, ни общих планов. Может быть, самое время рассказать про фильм? Я же как раз думала начать с девочек.

– У тебя есть дом?

– А?

– Дом! Какой у тебя дом? У меня есть идея проекта про дом.

Майя смотрит на меня снизу вверх несколько секунд и вдруг начинает плакать. Да что ж это за день-то такой! Беру ее за рукав и тяну к ближайшей скамейке. Даю салфетку.

– Майя? Ты как? Тебе плохо?

– Мне… мне просто так ужасно стыдно. Так жалко тебя.

– Жалко ме… меня?!

– У тебя такая трудная жизнь. Ты такое видела страшное. Тебе, наверное, так плохо. И у тебя нет мамы, а у нас есть.

– Подожди. У меня есть мама.

– Ну все равно. Тебе, наверное, всегда так тяжело.

Майя рыдает уже в голос, а я ничего не понимаю. Мне что, и правда всегда плохо? Может, я выгляжу как человек, которому плохо? С другой стороны, хоть кто-то понял, как мне тяжело. Я же этого и хотела, наверное.

– Подожди, Майя. Ты чего? Я думала, ты меня ненавидишь или типа того. Ты же от меня отсаживаешься и отворачиваешься все время. И слова мне не сказала за эти месяцы.

– Я просто думала… я думала, – всхлипывает, – я думала, что мне тебя так жалко, что я не могу даже смотреть на тебя. Еще я думала, что ты нас всех ненавидишь, наверное. Ты же иностранка.

Вообще, я, может, немного и ненавижу. Неужели и это видно? Ну просто не вписываюсь. Они такие поверхностные, глупые и беззаботные, как будто маленькие испорченные дети. А я повидала жизнь. И еще как будто они меня не принимают, все время отталкивают. Хотя я ни в чем не виновата. И может, дело в том, что я – иностранка. Но сейчас как-то странно об этом думать. Потому что прямо сейчас плачет Майя, и плачет из-за меня. И мне надо что-то с этим сделать.

– Хочешь в магазин? Или вернемся в школу?

– Лучше в магазин. Никогда не прогуливала. Мне очень нравится!

– А почему ты в этой дурацкой школе, кстати? Ты же можешь хорошо учиться. И ведешь себя нормально. И с ребятами ладишь. Ты могла бы учиться в гимназии.

– Я там и училась. – Она смотрит под ноги. – Я рано пошла в школу, на год раньше. И меня там травили. Но я, кстати, не знала, что это травля, это потом уже мне объяснили. Просто терпела. А потом дома начались проблемы. – На Майиных глазах вновь появляются слезы. – И я не смогла больше. Потом стала бояться всех. На улицу не могла выйти. Ходила к психологу. Потом меня перевели сюда, и стало полегче. Ребята добрые.

– До-бры-е? Кто? Они же ужасные! Это же школа монстров!

– Это с чем сравнивать. В гимназии каждый за себя, все соревнуются, все хотят быть лучшими. А здесь все знают, что такое жизнь. И Капитан очень хороший, он всем нам желает добра.

– Капитан – отличный, да. А дома что? – Я решила попробовать еще раз подойти ближе к теме фильма.

– Дома… у нас так вышло, не знаю, как рассказывать такое. У меня сестра старшая очень заболела.

– Ой. Кошмар какой. Она поправится?

– Она умерла. Летом. Два года болела. У нее был рак.

Не такого разговора я ждала с Майей. С девочкой, которая невзлюбила меня с первого раза. С девочкой, которая и вправду оказалась младше нас, а пережила не меньше нас. Мы идем по залитой солнцем осенней улице. Вокруг гуляют люди с собаками, колясками, друзьями. Пьют кофе, жуют что-то, жестикулируют и смеются. Пахнет горячим хлебом. Иногда дзынькают велосипеды, иногда проезжает трамвайчик. А мы будто в маленьком коконе только для нас двоих. Майя тихим голосом рассказывает про свой диагноз – тревожность. Про травлю в школе и болезнь сестры. Про то, что семья влезла в долги и резко обеднела. А мама так была занята сестрой, что постепенно потеряла интерес ко всему. Поэтому Майю и ее образование все немного забросили.

Оказывается, Майя донашивает гимназическую одежду сестры. Потому что очень хочет, и потому что другой все равно нет. А сестра была совсем другая – яркая, смелая. Каталась на скейте, тайно увлекалась граффити и была вокалисткой в группе. Майя говорит, что для нее дом – это крутая сестра. А уход сестры разрушил семью. Мы говорим и говорим, Майя расслабилась, стала спокойнее. И вот мы уже ходим от витрины к витрине и договариваемся снять кусочек фильма про дом Майи. Я сразу представляю место, кадр,