Перемещенные - Сания Биккина

печенья не уйдешь», а еще «Здесь повсюду печенье». С водевильной музыкой, но в сложных сценах – пафосной, как заставка в вечерних новостях. Лили и Рая начали смеяться, а Ирма сказала, что тогда она сама может съесть печенье, раз все такие умные. Рая сделала чай, мы вчетвером сидели в коридоре за столом, разговаривали, шутили, ворчали, и я немного рассказала им про все.

– Есть такие дни, когда ничего как бы не укладывается в голове, – проговорила Ирма. – Но ты помни, что это ощущение не навсегда.

– Да, а потом, всегда есть дни, когда все понятно и все легко, – кивнула Лили.

Так непривычно было видеть их такими заботливыми. Но зато мне стало легче. Как будто я выплакала все и стала немного невесомой. В комнату вернулась добрая атмосфера. Но я все равно волновалась – из-за того, что скоро уезжать, а я ни с кем не поговорила про это. Как будто я их брошу. И папу, и соседок. И свой класс.

А в школе было просто очень интересно. Хотелось успеть как можно больше. Во-первых, я действительно смогла подтянуть некоторые оценки, чтобы показать маме, что я серьезно отношусь к нашему плану и на меня можно положиться. Во-вторых, мама сказала, что ее команда скоро будет в нашем городе и можно постепенно собираться. А у меня еще видео было не доснято и не смонтировано.

Сегодня мы наконец делаем интервью с кричащим Герой. Этот эпизод я жду больше всего. Уроки закончились, и мы выходим на улицу. У нас теперь огромная пестрая команда – Майя, Мирик, Гера, Ева, Леон и Антон. Скажи мне кто-то пару недель назад, что мы будем разговаривать после уроков или куда-то вместе ходить, – я бы не поверила. Еву мы пока не снимали, она много говорит, много суетится, и с ней ничего не понятно. Зато сняли Антона и пару его близких приятелей из класса. В ролике будет хорошо смотреться.

Гера ведет нас к себе, он очень доволен. Наверное, ему нравится быть героем фильма, быть в центре внимания. А я чувствую себя собакой-ищейкой – хочется скорее узнать, что ждет нас в конце этого пути, что там за добыча. Мирик, оказывается, хорошо знаком с семьей Геры, но он не стал мне ничего рассказывать, чтобы я сама увидела. По дороге я пытаюсь угадать, какой у Геры дом. Например, это может быть богатый дом с прислугой. Гера сидит в центре огромной гостиной у рояля и кричит: «Я тут главный, я главный». Или бедная комната в бараке, и там на сгнившем грязном полу – Гера с куском засохшего хлеба, который кричит в небо: «Почему я, за что?!» Впрочем, это лучше в мой водевиль про печенье. В нем Гера появляется на кондитерской кухне под музыку из вечерних новостей, снимает поварской колпак и громко объявляет: «Печенья больше нет, я все съел».

Но вот мы и дошли. Заходим в дом – вполне обычный. Нас встречает женщина невысокого роста в просторном зеленом платье в горошек, она на ходу пытается стянуть фартук через голову и вытирает об него руки.

– Привет! Заходите! Как я рада, как я рада, наконец-то друзья моего сына.

Она помогает нам развесить куртки и расставить обувь в небольшой прихожей.

– Здравствуйте, – невпопад на разные голоса говорим мы.

– Пойдемте в гостиную, в кухне вы не поместитесь. Георгий! Георгий! Неси стулья.

Мы этого не ожидали. Переглядываемся и потихоньку заходим в гостиную. Шли к Гере, а пришли к его семье. В гостиной на диване напротив телевизора сидят три симпатичные девочки и один мальчик. На вид всем меньше семи лет, а девочки как будто ровесницы. Гера гордо начинает нас знакомить с детьми и называть их имена. Дети смущенно улыбаются, мы никого, конечно, не запоминаем и тоже улыбаемся.

На огромном столе хлеб, сыр, колбаса, фрукты. Пахнет чаем с травами и апельсиновым кексом. Мама ставит на стол большую супницу. Я никогда не видела супницу вживую, только в детских книжках. Типа когда мама-зайчиха в чепчике несет своим зайчатам суп на сервированный морковкой стол. Кстати, примерно так и выглядит дом Геры – дом мамы-зайчихи. Очень уютный, хотя видно, что все не новое. Малыши в яркой симпатичной одежде. Люстра, скатерть. Я в таких домах давно не была. У нас с папой вообще никакого уюта не было в доме. В моей комнате еще куда ни шло, я постаралась. А остальная квартира была скорее похожа на дешевую гостиницу – порядок и скука.

Телефон стоит на маленьком штативе, запись включена. Мы едим, и мама рассказывает, что она живет в этой квартире с самого своего детства. Что в этом районе очень хороший воздух. Что рядом чудесный парк. Это интересно, но это вообще не про Геру, которого мы знаем. Впрочем, Гера здесь такой же, как в школе: раскачивается на стуле и пытается пальцами выудить картошку из супа.

– Что такое дом? – спрашиваю я.

– Думаю, что дом – это все пространство, которое ты можешь удерживать в своем внимании для того, чтобы заботиться об этом пространстве и о людях в нем.

Мама Геры сидит с прямой спиной, она кажется такой легкой и при этом умной и аккуратной. Она успевает уделять внимание каждому из нас.

– А вам хватает сил заботиться обо всех?

– Ну-у-у-у, это часто нелегко. Но я это выбрала.

– Гера, твой дом – это квартира? – поворачиваюсь к нему, а он уже сидит на полу и играет с малышом. Когда успел переместиться?

– Мой дом? Мой дом – это вот мама. И эта часть города. И малявочки. И это… И школа тоже, наверное. Мне там неплохо. Там меня не тюкают.

Мама Геры расплывается в улыбке и почему-то нервно теребит скатерть. Как будто она не ожидала такого ответа от сына. Хм, я бы никогда не сказала, что мой дом – это папа. И уж тем более мама. Первое, что я бы сказала, – что это моя личная комната и шанс завести кота. И уж тем более странно, что Гера радуется малышам. Гера! Он же кричит и говорит ерунду постоянно. Какие малыши?

– А что у вас будет за видео, зачем вы его снимаете? – вдруг спрашивает мама Геры. Удивительно, что она уже снялась и накормила нас, и только сейчас интересуется.

– Это творческий проект для городского фестиваля. Чтобы школа хорошо себя проявила. Чтобы ее не закрыли.

– Закрыли? Впервые слышу. – У нее поднимается одна бровь, и она внимательно смотрит на Геру: – Георгий, что там у вас?

– Хотят закрыть.