Башня воспоминаний - Ким Сонён

— Я схожу в душ. Жутко вспотела.

— Чем это ты занималась, что так вспотела? — ехидно расхохоталась Нанджу, подталкивая Онджо к ванной. — Пожалуйста, пожалуйста, ваше высочество. Извольте вымыться, мы никуда не торопимся, подождем. Хах!

«Конечно, очень смешно, Хон Нанджу, обхохочешься. Никуда не скроешься от твоего любопытства», — недовольно пробурчала себе под нос Онджо.

Услышав, что Онджо не встретилась с Канто, Нанджу вся поникла, словно сдувшийся воздушный шарик.

— Эй, Онджо, ты сама виновата. Опоздала же. А что кафе оказалось закрыто — дело уже третье.

— Да знаю я, знаю! Могла бы и не напоминать!

— Утю-тю, какие мы злые! А ты и злиться, оказывается, умеешь? Тебя не поймешь, то ты как взрослая, а то как дите малое! Фу!

Онджо не стала говорить о том, что Канто был с кем-то. Неизвестно, куда бы завело воображение Нанджу, узнай она об этом.

Онджо не ответила на сообщение Канто. От слов, что он пришел не один, в голове у нее все спуталось. Канто сам сказал, что хочет о чем-то поговорить. Интересно, о чем? Очевидно, не о том, о чем надеялась Онджо.

— И что? Ты обиделась, что он не подождал? — спросила Нанджу, глядя на Онджо, которая продолжала пялиться в пустоту.

— Нет! И вообще, помолчи, пожалуйста!

— Ага, так значит, есть что-то еще. Других ты, может, и обманешь, но не меня. Я тебя как облупленную уже лет десять знаю!

Онджо с Нанджу дружили с детского сада, так что да, срок был довольно долгим. Они так хорошо знали друг друга, что временами это даже раздражало.

Онджо достала из холодильника фруктовый лед и засунула его в рот подруге вместо кляпа.

— Скорее отправь ему эсэмэску, что не смогла прийти. А вдруг он до сих пор тебя ждет? Ты в курсе, что очень невежливо поступаешь?

— Да поняла я. Отправлю чуть попозже.

Онджо не хотела торопливо отправлять Канто формальное сообщение под уговоры Нанджу. Чтобы решить, что же написать, ей требовались время и уединение. И ей точно не хотелось, чтобы подруга заметила, как сильно бьется ее сердце во время отправки эсэмэс. Онджо было важно передать в сообщении то неуловимое чувство, которое она пока не могла выразить словами даже для самой себя.

— Видела комментарии к статье о нас? Офигеть, да?

— Да? А что там? Я как с тобой поговорила утром, так до сих пор не до того было.

— Ну да, точно. Мне бы тоже на твоем месте было не до этого.

Нанджу лучше, чем кто-либо другой, понимала, что чувствует Онджо. Ведь именно с ней та все это время делилась переживаниями по поводу Канто.

— Комментариев куча, — сказала Нанджу и, взяв в руку телефон, начала зачитывать их вслух.

«Эти ребята достойны похвалы. Горжусь ими».

«Взрослым должно быть стыдно».

«О, это же моя школа! Офигеть».

«Они смелые или безрассудные?»

«Как старшему, мне очень стыдно, что мы показываем детям такую сторону этого мира».

«Хоть бы в нашей стране возобладал наконец здравый смысл, умоляю. Долго еще мы будем так позорно себя вести из-за денег?»

«Желаю вам сил, чтобы добиться отмены увольнения».

«Учились бы лучше. Уроки-то хоть сделали?»

— Ух, от последнего мне даже немного стыдно стало, — заявила Нанджу. Она проглотила фруктовый лед почти в один укус и теперь посасывала палочку от него.

Интересно, что предпримет школа. Что-то ведь обязательно будет.

— Ну, мы уже решили опять выйти на митинг в понедельник утром, так что надо идти.

— Ох, ну да, что-нибудь да получится. Хотя и неизвестно что, — с тяжелым вздохом ответила Нанджу. — Кстати, о Хеджи. Она все-таки собирается участвовать в делах «Магазинчика»?

— Ну да, она же не говорила, что отказывается.

— Тогда почему она так себя ведет? Я, конечно, не хочу верить словам Арин, но в последнее время мне кажется, что она может быть права.

— Арин? Го Арин?

— Ага. Арин в последнее время тоже постоянно на панике. Твердит, что лучше умереть. Она заняла седьмое место в стране по результатам пробного экзамена, и теперь дома от нее ждут, чтобы в школе она была на первом месте.

— На Хеджи дома тоже страшно давят. Из-за того что она уступает Арин, — серьезно ответила Онджо.

Нанджу внезапно принялась щекотать подругу. Онджо, хихикая, начала извиваться, как осьминог, брошенный на гриль. Нанджу принюхалась к аромату, исходящему от Онджо. Она только что вышла из душа, поэтому от нее вкусно пахло шампунем и мылом.

— Онджо, мы же сможем и дальше так дружить?

— В смысле?

Нанджу смерила подругу хитрым взглядом.

— Чего? Ну тебя, — Онджо с силой пихнула Нанджу. Та демонстративно упала на пол.

— Тебе не кажется, что когда бывшие друзья становятся врагами — это грустнее всего? — с печальным видом спросила Нанджу. — О Хеджи и Го Арин ведь были лучшими подругами до старших классов.

Вся веселость пропала с лица Нанджу.

— Эти двое из-за оценок теперь вообще делают вид, что не знают друг друга. Но это ведь все окружение виновато? Их же не только дома, но и в школе тоже постоянно подстрекают соревноваться между собой… В таких условиях дружба — это роскошь. Ну и смысл так жить? Я вот плохо учусь не потому, что не могу лучше, а просто потому, что не хочу так жить, хах!

Расчесывающая волосы Онджо посмотрела на подругу и рассмеялась вместе с ней.

Вокруг Арин всегда ходили странные слухи. Такие, в которые невозможно было поверить, да и не хотелось. Со временем они разрастались все больше. Одного слова Арин, что их источником была Хеджи, оказалось достаточно, чтобы заклеймить ту бессовестной и сумасшедшей. Из-за этих сплетен девочки быстро отдалились и теперь делали вид, что не знают друг друга. Так Хеджи стала кем-то вроде изгоя. Ей с трудом удалось подружиться с Онджо, но из-за отказа участвовать в деле клиента с ником Пять_часов_утра и эти отношения оказались под угрозой.

Го Арин тоже знала, что у одиночки Хеджи появилась подруга. Именно из-за ее рассказов Нанджу с неприязнью относилась к Хеджи. Го Арин и Нанджу дружили, и последнюю жутко возмутило, когда она услышала от Арин, что это Хеджи распускала о ней слухи. Именно поэтому Нанджу считала Хеджи выскочкой и грубиянкой и не стеснялась говорить ей об этом в лицо. По этой же причине Нанджу не могла понять, как Онджо могла довериться Хеджи и разрешить ей участвовать в управлении «Магазинчиком времени».

А Онджо считала, что обвинения против Хеджи тоже могли быть придуманными. Потому что, зная характер Хеджи,