Башня воспоминаний - Ким Сонён

Нужно больше людей. Так что все к лучшему, — успокаивающе ответил Ихён, хотя сам выглядел очень устало. — Вчерашние плакаты и растяжку у нас забрали в школе, да?

— Плакаты всегда можно сделать заново, — коротко, но решительно сказала Онджо.

— Канджун говорит, что было бы хорошо собрать подписи с учеников.

— Ага, ребята в школе уже начали собирать, — как ни в чем не бывало ответила Онджо.

Ихён удивленно посмотрел на нее.

— Ты раньше уже видел Канджуна? — спросила Онджо.

У Ихёна екнуло сердце. Он точно знал, что сегодня у Онджо была назначена встреча с Канто, неужели они не увиделись? А может, он все-таки ошибся в своей теории, что Канджун — это и есть Канто?

— Я слышал, что он перевелся к нам во втором классе старшей школы.

Ихён старался, чтобы его голос звучал равнодушно, но внутри умирал от тревоги.

— А, понятно. Наверное, поэтому он не выглядел знакомым.

— Кажется, он неплохой человек, — сказал Ихён, внимательно наблюдая за реакцией Онджо. Он понимал, что выдает себя, но ничего не мог с собой поделать. Появление Канджуна очень беспокоило Ихёна.

— Ты тоже был крут, — ответила Онджо, небрежно закидывая руку на плечо Ихёна.

— Эй, убери, — буркнул парень и резким движением сбросил ее ладонь. Растерявшись от такой неожиданной реакции, Онджо смутилась и покраснела.

— Ой, ты чего?

— Ты правда… не знаю, что с тобой делать.

Выражение лица Ихёна вдруг стало холодным, и парень замолчал. Он не выносил, когда Онджо пыталась вести себя так, будто они просто друзья. Нельзя заставить кого-то полюбить, но и все время делать вид, что ничего не чувствуешь, тоже не получится. Это тяжело. Это больно.

Повисло неловкое молчание. Ихён смотрел вниз на крыши домов, выстроившиеся ровными рядами. Человеческие отношения нельзя выровнять так же просто, но сейчас Ихёну очень хотелось, чтобы кто-нибудь пришел и навел порядок в его сердце.

Стоит ему только на мгновение ослабить защиту, и Онджо обязательно выкидывает что-то подобное. Ихён завел разговор о Канджуне, чтобы прощупать почву, и в итоге сам попался на крючок. «Ты тоже был крут…» — слова Онджо продолжали эхом звучать в его голове.

— Канджун говорит, мы можем запросить у школы открытое слушание. Чтобы каждый официально заявил свою позицию. Мы же проводим митинг не ради митинга. Он сказал, надо делать все по закону, тогда мы сможем защитить Руки-ножницы, — поделился Ихён, потирая уши.

— Ты с ним лично встречался? Или по телефону говорил? — поинтересовалась Онджо, подумав, что Ихён, похоже, официально стал связующим звеном между школьниками и выпускниками.

— Его тоже много что связывает с Руки-ножницы. Как и меня.

— Правда? И что? Вы и такие глубокие разговоры с Канджуном уже ведете?

— Ну не то чтобы глубокие. Просто зашла речь, пока общались насчет второго митинга. Канджун переехал из Америки, был один, а Руки-ножницы помог ему найти общежитие. И раменом подкармливал иногда в будке охранника, как и меня.

Ихён снова посмотрел на Онджо. Но выражение ее лица не особо изменилось. Кажется, только один Ихён думает, что Канджун и есть Канто. Разговаривая с Канджуном, Ихён сразу подумал о клиенте по имени Канто. Потому что Канджун отлично знал правила работы «Магазинчика времени» и очень доверял ему. Услышав, что сегодня Онджо встречается с Канто, Ихён решил, что вскоре все тайное станет явным. Ихёну одновременно хотелось и не хотелось узнать личность загадочного клиента.

— Ого, вот оно что. У каждого свои причины для участия в этом деле. Если так подумать, то каждый тратит на это свое время, потому что у него есть обязательства перед Руки-ножницы. У нас ведь тоже.

— Ну да, выделять или не выделять время, зависит от того, насколько тебе это важно.

— О-о-о, точно! Тогда получается, если кто-то говорит, что у него нет на это времени, значит, ему это просто неважно! — воскликнула Онджо и протянула Ихёну руку для хлопка.

Парень на мгновение замешкался, но потом все же неловко дал пять.

— Кстати, Канджун хорошо знаком с «Магазинчиком времени», — снова перевел разговор в нужное русло Ихён, по-прежнему наблюдая за реакцией Онджо.

— Он сказал, что заходил на наш сайт после объявления в сообществе.

— Ага, мне он тоже об этом говорил.

Ихёна так и подмывало спросить, как прошла встреча с Канто, но он не мог показать, что знает о ней.

Снова повисла тишина.

— Как прошло с Шелком_в_лесу? — после недолгого молчания поинтересовалась Онджо.

Лицо Ихёна помрачнело. Он отправился на это дело, заявив, что хочет почитать больному человеку книгу.

— Как все прошло? Ты справился?

— А? А, да…

Онджо показалось странным, что Ихён не хочет ничего рассказывать.

— Хочешь, в следующий раз я поеду? — спросила она, поднимаясь со скамейки.

— Что? Нет, нельзя! — резко ответил Ихён.

Неожиданная реакция парня удивила Онджо.

— Чего это вдруг нельзя?

— Будет лучше, если я буду туда ездить сам. Тот человек не очень любит незнакомцев, — холодно сказал Ихён.

— А, да?

— Кстати, ты же говорила, что с кем-то встречаешься сегодня? — неожиданно спросил Ихён, желая сменить тему на любую другую.

— Что? А, да… — растерянно ответила Онджо, но больше ничего не добавила.

— И это все?

Но Онджо продолжала молчать, уставившись на широко раскинувшее ветви тюльпановое дерево в конце стадиона. На мгновение в глазах девушки мелькнула печаль. Если честно, Ихёну и хотелось, и не хотелось слышать о Канто. Его угнетало собственное положение, из-за которого он вынужден был всегда лишь наблюдать за Онджо и молчать о своих чувствах. Он уже начинал уставать от самого себя.

Ихён выдернул одинокий лисохвост, затесавшийся среди глициний, и спросил, стараясь звучать безразлично:

— Как думаешь, в чем разница между тем, чтобы жить и быть живым?

— Что? Чего это ты вдруг?

— Да так, просто недавно размышлял об этом.

— Не знаю… Вроде бы одно и то же, а вроде и нет. Хотя, если так подумать, кажется, это вообще разные вещи. В общем, не знаю.

— Вот и я тоже.

— Сразу моя бабушка вспоминается.

— Ты же говорила, что согласилась на просьбу Шелка_в_лесу из-за бабушки? — спросил Ихён с задумчивым выражением лица.

— Ага. Бабушка тоже всю жизнь занималась шитьем. И ее мечтой было открыть ателье. В детстве она как-то попросила меня придумать для него название. И знаешь, что я придумала? — рассмеялась Онджо. Кажется, она мысленно перенеслась во времена, когда ее бабушка еще была жива. Ихён любил чистый, как переливы колокольчика, смех Онджо.

Он представил маленькую Онджо, сидящую перед своей бабушкой. Ему почему-то казалось, что даже в детстве она уже вела себя по-взрослому. От смеха девушки все щиты его сердца снова рухнули.

— Раньше мы могли понарошку и кафе открыть, и семейный ресторан, и даже больницу… Ничего невозможного не