Башня воспоминаний - Ким Сонён

class="p1">Мать Го Арин вела себя точно так же, как и мать Хеджи. Она постоянно сравнивала оценки дочери с соперницей. И каждый раз в такие моменты Арин желала смерти Хеджи. Потом она презирала себя, но в следующий раз все начиналось заново. Замкнутый круг. Тогда она решила очернить репутацию Хеджи и начала распускать слухи. Причем связанные с самой собой. Чтобы отвести от себя все подозрения.

С некоторых пор Хеджи перестала постоянно ходить в наушниках.

— Я не хочу так использовать силу зависти. Кстати, этому я научилась у тебя, Онджо.

— А? У меня?

— Ты же всех принимаешь такими, какие они есть.

— Неправда, я тоже завидую. Я же тоже человек.

— Пэк Онджо, да ты вообще не в этой лиге. Ты это хотела сказать, да? — влезла Нанджу.

Хеджи расхохоталась так громко, что цветы глицинии рядом даже слегка покачнулись. Онджо и Нанджу растерялись — они впервые видели Хеджи такой.

— Ого, офигеть! Хеджи, ты что, смеяться умеешь? — поразилась Нанджу.

— А что, понравилось? Посмеяться еще раз для тебя?

— Хеджи, ты…

Ну вот, опять началось.

— Я поняла кое-что благодаря Го Арин. Насколько зависть может испортить человека. В зависти есть такая сила, которая может и убить. Но она в итоге все равно обернется против тебя самого и нацелится, как клинок.

Нанджу впервые не стала спорить с Хеджи.

Вот и на этот раз Арин начала распускать слухи, чтобы поставить Хеджи в затруднительное положение. Несмотря на то что ей наконец удалось сместить соперницу с первого места, Го Арин продолжала по инерции использовать старые методы. Если вовремя не остановиться, то со временем это станет еще сложнее.

Судя по словам Нанджу, Арин была на грани нервного срыва от беспокойства, что не получит на промежуточном экзамене столько же баллов, сколько на пробном. Если Хеджи займет первое место, неизвестно, какие слухи она опять начнет распространять. Дело было в третьем классе средней школы. После уроков нужно было отправить письмо учителю по электронной почте, и Хеджи не вышла из своего аккаунта после отправки. Это было на занятии с репетитором, которое Хеджи и Арин посещали вместе. Хеджи ненадолго вышла из класса, и кто-то за это время отменил отправку ее письма. Потом ей за это снизили оценку. Хеджи подозревала, кто мог это сделать, но доказательств не было. Тогда ей стало страшно до мурашек. Они с Арин были соперницами, но в то время Хеджи все еще верила, что они подруги. Но Хеджи была так потрясена, что с тех пор стала держаться подальше от Арин.

Ребята распределили обязанности перед митингом в понедельник и еще раз все проверили. Хеджи вызвалась собирать подписи и продолжать клеить стикеры со словами поддержки на окнах. Когда Нанджу ехидно осведомилась, куда девалась О Хеджи, которая тряслась от страха, та ответила:

— Наблюдать за вами на стадионе было куда хуже. Ни за что такое не повторю. И бояться не стану, я хочу защитить свое достоинство. Если я помогу другому человеку сохранить его честь, это поможет и мне. Так что я тоже сделаю все, чтобы Руки-ножницы восстановили в должности.

— Вот это да! — Нанджу впервые с восхищением посмотрела на Хеджи.

Ребята сошлись на том, что Ихён напишет общее заявление, а Онджо с Нанджу нарисуют новые плакаты.

— В школе что-то случилось? — спросила мама, накладывая Онджо ужин в тарелку.

— Кто тебе сказал? Медведь теперь твой поставщик новостей?

— Нет. А если бы и так, то что? Нельзя?

— Да нет. Я так и думала, он докладывает тебе все, что происходит в школе и со мной.

— Я увидела пост в соцсетях. И вообще, могла бы просто не делать того, о чем приходится докладывать. Чего ты так остро реагируешь?

— В соцсетях? Офигеть.

— Кстати, я отправила тебе заявку в друзья, а ты не приняла.

— Потому что ты мама. А соцсети — это мир только для меня и моих друзей.

— Ага, вот как, значит. Ну ладно, допустим. В общем, я очень удивилась, когда увидела вашу школу в топе новостей.

Мама, должно быть, испугалась, что опять случилось страшное. В прошлом году их школа уже была в топе новостей — из-за смерти того парня. То происшествие осталось травмой для каждого. И никто не знает, насколько глубокой оказалась рана.

— Я тоже думала насчет того, что можно сделать. Можно попробовать запросить открытое слушание в школьном комитете. Должна быть какая-то законная процедура для таких случаев. С таким вниманием общественности школе так или иначе придется принять какие-то меры.

Утром в понедельник мама вытащила еще одну коробку с масками. И сказала, что сегодня понесет ее сама.

— Мам, но тебе же некогда.

— Это важнее. Дети начали то, что следовало бы сделать взрослым. Мы должны хотя бы теперь принять участие, чтобы было не стыдно ходить с поднятой головой. Родительский комитет тоже согласен.

— И это не из-за того, что для меня в школе могут быть какие-то последствия?

— Это тоже важно. Не буду отрицать. Я же все-таки твоя мама. Кому понравится, когда его ребенок на плохом счету.

— Но ты же не собираешься сказать что-то вроде: «Взрослые сами во всем разберутся, вы лучше об учебе думайте»?

— Посмотрите, кто у нас бежит впереди паровоза. Веди лучше в школу уже. И вообще, когда это ты хорошо училась? Об учебе она заговорила, ха!

Пришла эсэмэска от Нанджу. Ее мама тоже присоединилась. Сегодня Онджо ощущала себя совсем иначе, чем в прошлый раз. Теперь у нее за спиной была мощная поддержка.

Они распределили, в каком порядке будут выступать перед журналистами, и Онджо вызвалась быть ответственной. Это казалось правильным: ведь именно она объявила, что они все зачинщики.

Перед школьными воротами несколько мам разговаривали с Мистером Понедельником. Завуч настаивал на том, чтобы продолжить беседу в учительской, но женщины решительно отказались. Шумиха в школе могла сказаться на оценках детей, поэтому родители тоже желали, чтобы все поскорее разрешилось. Благодаря сбору подписей ребят сегодня пришло намного больше. Толпа все разрасталась, как будто капельки воды собрались в огромное озеро. Родители тоже продолжали подходить. Немало собралось и молодых людей, одетых не в школьную форму. В самом первом ряду развернули растяжку с требованием отменить увольнение. Ихён выступил вперед, чтобы зачитать общее заявление.

Перед митингующими выстроилась в ряд целая толпа журналистов с камерами. Онджо удивилась, как много их пришло.

Вчера вечером Хеджи загрузила на сайт «Магазинчика времени» фотографию и сказала, что принесет запечатленное на ней на митинг.

Хеджи с Онджо переглянулись и одновременно двинулись вперед.

Хеджи держала в руках доску, на которой было приклеено множество стикеров. Это были записки, которые Руки-ножницы каждый день оставлял