Башня воспоминаний - Ким Сонён

в школе выпал первый снег, и сразу по колено. Брахиозавры в школьном дворе как будто нарядились в белоснежные шляпы, а на спинах тираннозавров появились узоры в виде сердечек. Был прекрасный зимний день. Первый снег мягким пушистым облаком обнимал весь мир, но реальность оказалась далеко не такой приятной. Строгая система четко, как острым лезвием, разрезала временные промежутки, и сбежать от нее было некуда. В этот день ребятам предстояло расстаться с учителями и воспитателями, у которых заканчивался годовой контракт.

— Мы так весело провели тот год, скажи? Вроде бы и учились, но такое ощущение, будто развлекались. У меня впервые такое было, — сказала Нанджу, вспоминая тот снежный день и учительницу На Юнсо.

Онджо вдруг подумалось, что в тот день они просто отпустили руку учительницы и ничего не сделали, чтобы удержать ее. А надо было держать крепче. Надо было предложить ей поискать способ остаться вместе. Но тогда они считали, что это все дела школы, дела взрослых, и ничего не предприняли. А что, если бы тогда ребята выдвинули требование школьной администрации, да если бы хотя бы просто высказали свое мнение… Может быть, результат и остался бы прежним, но сейчас бы Онджо чувствовала себя иначе. Даже если бы они ничего не добились, зато показали бы свое отношение к учительнице. Интересно, какой след это могло бы оставить в ее сердце и сердцах всех ребят? Но нет, все были заняты прощанием с учительницей и забыли, что можно попытаться удержать ее. Ребята написали прощальные послания, собрали целую книгу с пожеланиями, устроили вечеринку-сюрприз… Они были сосредоточены только на том, чтобы хорошо попрощаться. Из-за этого у Онджо на душе до сих пор скребли кошки.

Вот и с увольнением Руки-ножницы то же самое. Если смотреть на все, считая, что это дело исключительно школы или еще более крупной системы, то вмешиваться нет смысла. Но ведь если происходит несправедливость, нужно на нее указать. Дойдя до этой мысли, Онджо почувствовала, как в груди вздымается горячая волна. Ведь если так подумать об увольнении Руки-ножницы: раз человек создал эту систему, значит, он может ее и изменить. И если у них есть шанс помочь этому, надо им воспользоваться.

«Я не знаю, доведется ли мне еще поработать учителем. Как сложится мое будущее, как со временем изменится моя жизнь. Но я хочу приложить все усилия, чтобы с пользой прожить отведенное мне время. Надеюсь, что и вы поступите так же», — сказала учительница На Юнсо ученикам, которые со слезами провожали ее в последний день. Интересно, чем она занимается теперь? Готовится к государственному экзамену, обложившись стопками книг в какой-нибудь библиотеке? Или работает в совершенно другой сфере, не связанной с преподаванием?

После обеда в тот день выглянуло солнце, и снег начал таять. На белоснежной поверхности появились черные пятна, в них стекала талая вода. Нанджу с красными глазами прижалась к Онджо и разрыдалась. «Встретимся после того, как вы сдадите выпускные экзамены. До этого у нас вряд ли получится увидеться в школе. Благодаря вам у меня появилась уверенность в том, что я могу быть учителем. Так что я вернусь, сколько бы времени это ни заняло», — с этими словами учительница На Юнсо покинула школу.

«Если мы с вами будем жить так, чтобы приносить миру пользу, то когда-нибудь судьба обязательно сведет нас снова».

Жить так, чтобы приносить миру пользу. Онджо помнила, как от этих слов у нее сжалось сердце, но вместе с тем пришло и облегчение.

Ихён уже должен был вернуться со своего задания. Онджо решила, что сегодня им просто необходимо подробно обсудить детали митинга в понедельник. Она написала в чат и предложила ребятам провести совещание.

Нанджу получила сообщение от Го Арин.

— Я встречусь с Арин, а потом приду на холм, — сообщила она, направляясь к выходу.

Подруги вместе дошли до детской площадки. Обе молчали. В этот субботний день на сердце у обеих было тяжело.

— Кстати, Нанджу, ты в курсе, как сильно меняешься, когда рядом Ихён? Хах! — заговорила Онджо, заметив, что подруга совсем погрустнела. Разговоры об Ихёне для Нанджу всегда были лучшим лекарством. Услышав его имя, она готова была подскочить посреди ночи или не донести до рта вилку с любимой едой.

Нанджу пронзила Онджо суровым взглядом.

— Не смеши меня! Можно подумать, я одна такая. А сам Ихён? Видела, как его взгляд меняется, когда он на тебя смотрит? Я, конечно, не хотела этого говорить, но… Ты смотри мне, Пэк Онджо! А то так и умрешь от моих рук! — голос Нанджу надломился. Ее глаза яростно засверкали.

— А я-то что? Кого ты из меня делаешь? И вообще, ты же знаешь, кто мне нравится, — упавшим голосом ответила Онджо, вспомнив о том, что не смогла встретиться с Канто.

— Да потому что мне приходится делать вид, что я не замечаю чувств Ихёна! Но я же не настолько дурочка, — со слезами в голосе выговорила Нанджу.

Со временем притворяться, что не замечаешь чувств другого, становится все более неловко и сложно, как ни старайся. Онджо дорожила Ихёном, но Нанджу для нее была важнее. Именно поэтому она и решилась на встречу с Канто, так как боялась, что отношения между ними тремя могут дать трещину. Нанджу могла спокойно обсуждать Ихёна с Онджо только потому, что знала — подруге нравится Канто. Но после сегодняшнего утра парень, которого она и так не видела ни разу в жизни, казался Онджо далеким как никогда.

Онджо как раз распрощалась с Нанджу, когда пришло новое сообщение от Канто.

Что случилось?

У тебя телефон был выключен.

Мы ждали.

Надеюсь, с тобой все в порядке.

Онджо нажала на кнопку вызова. Больше сомневаться нельзя, иначе последняя ниточка, связывающая ее с Канто, исчезнет. Ее захлестнуло волнение. Казалось, каждая клеточка в теле проснулась, чувства обострились до предела, и даже стало немного больно от напряжения.

— Алло?

Ох. Она впервые услышала голос Канто. Дыхание перехватило. Но ощущения были неплохие. Даже не так, Онджо очень понравился его голос. Такой мягкий и обволакивающий. Она и до этого запросто могла позвонить ему. Но не делала этого. Потому что сам Канто говорил, что хочет сохранить анонимность на случай, если ему снова понадобится обратиться за помощью в «Магазинчик времени». И все же Канто был единственным клиентом, с которым Онджо действительно хотелось встретиться.

— Алло? Привет, это Пэк Онджо. Прости, я сегодня опоздала.

Онджо не стала добавлять, что проспала.

— А, понятно. Кафе было закрыто, поэтому я не стал ждать долго, — прозвучал спокойный ответ. Канто не злился и не упрекал ее. Но его голос почему-то звучал