С четырех сторон - Шрикришна Аланахалли

давала Китти заснуть. Наутро он решил не идти в школу и прямиком побежал к дому Додды Говды. Говракка уговорила его поесть, хотя он и сказал, что завтракал дома. Рудранна и Андани из дома Додды Говды были важными участниками спектакля. Выйдя на улицу, Китти встретился с Мутху и Раджей и отправился с ними бродить по деревне. Во второй половине дня участники спектакля собрались в сарае Додды Говды, и постановщик проверил, все ли они знают назубок свои роли.

Раджа, у которого роль была всего из нескольких слов, вскоре освободился и пошел вместе с Китти к нему домой — попросить у тети на вечер расшитое сари для Мадиранны — исполнителя роли Ситы. Пробный спектакль было решено провести на помосте, только что сооруженном для спектакля. Туда уже были доставлены из лавки Шетти сильные лампы с рефлекторами. Всем исполнителям женских ролей сегодня полагалось играть одетыми в сари, хотя пока еще не накрашенными. Поэтому Мадира и послал Раджу к Камаламме за расшитым сари. Китти выпалил тете все о поручении Мадиранны, прежде чем Раджа успел открыть рот.

— Хорошо, Раджа, — сказала Камаламма, — я пришлю сари вечером с Китти.

Раджа пошел обратно. Китти, отправившийся вместе с ним, поинтересовался:

— А тебе, Раджа, не нужно сари?

— Нет, не нужно, Китти. Давай-ка зайдем за Анантой.

И они направились к дому храмового жреца. Савитрамма вот уже много дней не показывалась на улице. Жрец, сидевший на веранде, спросил:

— Вы зачем сюда явились?

— Нам надо повидаться с Анантайей, — ответил Раджа. Китти насмешило, что Раджа, который был старше Ананты, побоялся назвать его в присутствии жреца просто «Анантой». Жрец, похоже, был чем-то рассержен.

— Что вам от него нужно?

— Так, ничего, — пробормотал Раджа.

Услышав голоса, Ананта вышел к ним, и дальше они пошли втроем. Жрец даже не крикнул вдогонку своего обычного предостережения: «Смотри, чтобы неприкасаемые не осквернили тебя!» Он продолжал сидеть с сердитым, мрачным лицом. А у Ананты, кажется, глаза были заплаканы. Раджа начал выпытывать у него, что случилось, и Ананта в конце концов все рассказал: как отец избил Савитри и вышвырнул ее ночью из дому, как мать впустила ее обратно и как ей тоже досталось за это… Китти ничего не мог понять. Раджа продолжал пытливо расспрашивать:

— Скажи, Ананта, а Бхаскара больше не приходит к вам?

— Нет, не приходит.

— Бхаскара сейчас в Хосуре, — вставил Китти. — Я сам его там видел.

Дома тетя торопилась переделать вечерние дела, чтобы все могли пораньше поесть и пойти на пробный спектакль. Быстро расправившись с ужином, Китти забрал сари, которое дала ему тетя, и поспешил к чавади — там уже собралась шумная толпа мальчишек. Все участники спектакля тоже были в сборе; они столпились вокруг одной из газовых ламп, предназначенных для освещения сцены, — Рудра готовился ее зажечь. Китти протиснулся в самый центр. В никелированной поверхности рефлектора, как в зеркале, отражались лица стоящих вокруг. Китти всмотрелся и увидел свое собственное лицо, вытянутое, как лошадиная морда. Ну и ну! Раджа взял у него сари. Когда его развернули, узорчатое золотое шитье ослепительно засверкало в ярком свете лампы. Ни у кого во всей деревне не было такого нарядного сари. И старые, и молодые с изумлением глядели на него.

Пришел постановщик, сел перед фисгармонией и заиграл. На чавади уже было полным-полно людей. Китти позвал Наги, которая сидела вместе с тетей, Кальяни и Говраккой, и усадил ее рядом с собой около фисгармонии. Появился дядя, беседующий о чем-то с Путтачари из Хосура. Пришел Ломпи — он принес свой барабан. Поставив барабан возле фисгармонии, он принялся, настраивая, постукивать по нему молоточком. Потом повернулся к постановщику и объявил:

— Все в порядке, можно начинать.

Собравшиеся захлопали, когда на сцене появился Раджа в роли традиционного распорядителя спектакля. Спев, он поклонился публике и ушел. Китти было жестко сидеть на голом полу; он встал и пересел к тете. Долго смотрел он спектакль, пока не задремал. Наги разбудила его, когда по ходу действия появился Хануман. Китти протер глаза и стал смотреть: Саваланна пел и прыгал по сцене, как обезьяна. Китти рассмеялся. Тетя вполголоса разговаривала с матерью Ананты, сидевшей рядом. Савитрамма не пришла. Мать Ананты была не похожа на Савитрамму: она никого не бранила. Ананта сидел рядом с матерью на отдельной циновке. Если бы его мать не пришла, он сидел бы вместе со всеми, забыв про запрет «оскверняться», соприкасаясь с людьми низших каст.

Китти заснул, не досмотрев представления до конца. Тетя разбудила его и повела, сонного, домой. По дороге Ломпи говорил Камаламме:

— Правда же, авва, зрелище будет хоть куда, когда привезут еще красное стекло для ламп, костюмы и всякое прочее? — Тетя соглашалась. Так они дошли до дому. За дверью скулил щенок, которого Силла принес утром с улицы неприкасаемых. Только они стали засыпать, как Ломпи постучал в дверь и окликнул тетю. Камаламма открыла дверь и увидела на веранде храмового жреца: он плакал и что-то говорил шепотом ее мужу.

Чандреговда велел Силле сходить за Рудранной. Ломпи же он поручил погрузить на повозку все дрова, какие только найдутся на заднем дворе. Увидев Камаламму, жрец и ей сообщил о своем несчастье: его сестра Савитрамма повесилась. Камаламма была потрясена. Савитрамма не пошла на пробное представление. Она осталась дома, сославшись на головную боль. К тому времени, когда все они вернулись домой, Савитрамма остыла. Успокоив кричавшую жену, жрец тотчас же отправился к Чандреговде. Рассказывая, он весь дрожал. Когда Камаламма спросила: «Но почему, почему?» — он не смог солгать и сказал ей правду: «Она была на четвертом месяце…» Люди давно поговаривали, что Бхаскара, который достраивает новый дом Додды Говды, спит с Савитраммой. Но он не верил сплетням… мысли не допускал, что она окажется такой женщиной, Камаламма сказала, что положение можно было бы спасти, сохранив все в тайне.

— А ты спи! — обратилась она к Китти. — Я скоро вернусь. — И ушла. Китти боялся спать один. Когда он попросил тетю взять его с собой, она сказала: — Незачем тебе смотреть на удавленницу. Это очень страшно. — Ее слова еще больше напугали его. Он встал с постели и прибавил огня в лампе.

По поручению Чандреговды Рудра привел с собой Ситарамайю. Ситарамайя долго сидел, горестно подперев голову рукой. В конце концов он тоже пришел к выводу, что лучше всего поступить так, как предложил Чандреговда: сжечь тело еще до рассвета. Если хосурцы, которые и так уже ненавидят Коппалу, и этот предатель Путтасвами отправят анонимный донос в полицейское управление в Коте, неприятностей