Следующая остановка – «Пионерская-стрит» - Арина Павловна Обух

Она ни разу его не вспомнила.

Мол, то была одна жизнь, а теперь другая.

6

Люди вокруг меня рычали, мычали, пели, мыли раму, роняли в речку мяч и пытались мне объяснить, что всё происходящее можно сложить из букв.

Каждый божий день я прячу «Азбуку» в угол, за телевизор. Там она и стоит, виновная во всех моих печалях.

– Так, ну давай. Обещаю: мы не будем ссориться. Дружно, весело… А где «Азбука»?!

– Не знаю.

Родители понимали, что «Азбука» – в углу; я никогда не прятала её в другое место. Это был мой мирный протест: да, вы знаете, где эта книга, да, вы найдёте её, да, я против этого. Я против букв.

Ещё несколько лет назад мир состоял из одних интонаций. «Азбука» была лишней. Есть чувства, есть слова – давайте говорить.

– Ей скоро в школу, а она не умеет читать!

Сижу с раскрытой «Азбукой». Солёные волны из моих глаз размывают текст. Вижу только нечёткие силуэты гусей. Я думаю о гусях. Гуси говорят «га-га». А я читаю: «г», «а», «г», «а». Я не могу подружить буквы, они не соединяются. Гуси на картинке – могут, а я – нет. Каждая буква самодостаточна и живёт отдельно.

Всё нехорошее, что я думаю про «Азбуку», тоже состоит из букв. Мысли состоят из букв. Ужас.

Родители отдали психологу-логопеду последние деньги, чтобы она рассказала мне, что буква «Ё» – это инопланетянин: психолог подняла руки к голове (получились рога) и стала сжимать и разжимать пальцы, хищно, со страстью приговаривая «Ё! Ё!». А буква «Э» – это отрыжка, когда наелся; и она продемонстрировала мне эту отрыжку. Это были две самые эксцентричные буквы алфавита, но и к остальным тоже были приделаны какие-то эпатажные подробности.

Между буквами психолог выстраивала отношения. Буква «Д» пошла знакомиться с «О». Буква «В» превратилась в воробья, которого я нарисовала.

– Смотри, буква «Р» не поёт, а с «А» – поёт: Р-А-А-А…

Всё это было очень хорошо, но я всё-таки не читала.

Родители были в отчаянии.

Но однажды в гости пришла знакомая и, выслушав горестную историю про буквы, сказала:

– Я научилась читать в три года. Мой старший сын – в пять, а младший – в шесть. А сегодня мы все читаем одинаково.

Она была провидицей!

Мир усложнился. В нём теперь так много всего, что ты уже лишний. Но ты цепляешься за мир собственной памятью. Я тут был, я тут буду ещё долго.

7.

– Почему ты всё время рисуешь длинные носы?!

– Потому что это красиво.

– Значит, у тебя некрасивый нос?

– Красивый. Просто он ещё не вырос. Я ещё маленькая.

* * *

Шикарные длинные носы с горбинкой я впервые увидела в книге «Мифы Древней Греции». Чёрная книга с терракотовыми людьми в туниках.

Слово «миф» – загадочное. Слово «Греция» – тоже (но вкусное: напоминает орех). «Древней» – уже яснее. Было давно.

А мифы, между прочим, стра-а-ашные: все друг друга проклинают, предают и убивают.

Хорошо, что это было давно.

Но в какой-то момент эти мифы начинают сбываться. Сначала в игре. Потом в жизни. Нарциссы, дионисы, горгоны, тесеи, печальные ариадны…

Только они теперь не в туниках и хитонах. Мода уже другая.

* * *

Новогодний бал-спектакль детской изостудии Эрмитажа.

Я – Сизиф.

Сандалии, наряд с древнегреческим узором из каких-то закрученных квадратов. Но я уже в курсе, это символ бесконечности – меандр.

Бесконечность – это красиво.

Всё, что красиво, – бесконечно. Так думаю.

Сизиф был обманщик и хитрец, это все знают. Ему даже удалось обмануть самих богов – и вернуться назад, в жизнь, из царства теней.

Молодец.

Жизнь должна быть бесконечна, как меандр.

Но боги, как известно, гневливы и мстительны. И Сизиф в конце концов был наказан, это тоже известно.

…Я качу по сцене Эрмитажного театра свой сизифов камень, и, чтобы никто не сомневался, что камень действительно тяжёлый, на нём так и написано: «Очень тяжёлый камень». Он больше меня. Состоит из огромного прозрачного целлофанового пакета, набитого воздушными шариками. С чувством читаю доморощенные стихи:

…Я стар и устал.

И камень достал!..

О бедном Сизифе замолвите слово!..

Срываю аплодисменты. Кланяюсь. И ухожу.

…Ухожу в мифы своей жизни, где боги по-прежнему карают людей за дерзость, непослушание, глупость – за всё человеческое.

Я качу камень.

Сизифов камень – это бесконечность моих ошибок. Рисую меандр. Один, второй, третий…

«Мифы древней Греции» и по сей день моя настольная книга. Мне кажется, я просто живу в ней.

И нос мой, кстати, со временем – таки да! – стал древнегреческим.

8

В минуты прозрачные, молчаливые – у меня нос удмуртского дедушки Виталия. А когда я смеюсь, у меня совершенно другой нос – здравствуй, прадедушка Доминик! Никогда их не видела, но вот мы встречаемся нос к носу в зеркале. Мы смеёмся. Рады встрече.

А недавно я нашла трёхтомник Пушкина с дарственной надписью: «Катеньке в честь женского дня 8-го Марта дарю этот трёхтомник. Виталий 8.III-1959 г.».

В те стародавние времена мужчины дарили девушкам книги.

Мне рассказывали, что мой удмуртский дедушка всегда торжественно повторял эту фразу:

– Пушкин – солнце русской поэзии!

– Ты так говоришь, как будто не русской, а удмуртской, – смеялась бабушка.

И дедушка уточнял:

– Вообще я русский, но, в частности, я удмурт.

9

– А Деда Мороза звали дядя Павлик!

– С чего ты взяла, малыш?! – испугалась мама, виновница новогодней импровизации в гостях.

– А Владик спросил его: «Это вы, дядя Павлик?».

– Тебе послышалось, наверное, милая!..

– Нет, не послышалось. И вообще Дед Мороз мне понравился: на папу похож.

– Да? Не заметила.

– И звали его как папу – Павлик. Молодец, красивое имя.

«Вот засада!» – подумала мама. И быстренько вытащила из сумки рекламки с приглашением на новогодний праздник в магазин «Детский мир».

– Так. Идём участвовать в розыгрыше. И если мы выиграем путёвку в Данию…

– А что такое Дания?

– Дания – это страна сказок Христиана Андерсена. Так вот, если мы выиграем путёвку в Данию, тогда…

– И что тогда? – поинтересовался папа.

– Тогда – да: Дед Мороз есть!

– Ага, получите ещё одну прививку от жизни.

В магазине «Детский мир» собрались дети, которые хотели праздника, и мамы, которые хотели в Данию. Все с волнением ждали викторины. И вот в центр зала вышла женщина-шар.

Её первый вопрос был с интригой:

– Дети, какова общая площадь всей сети магазинов «Детский мир»?

Соискатели оторопели. И в этом состоянии держались стойко.

Второй вопрос женщины-шара тоже