Куда улетает Ангел - Владимир Гаврилович

— А здесь много осталось жителей?

— Ды не. Тры бабы ды я. Чуў жа, мабыць, і школу дням! закрылі… Бяда ў вёсцы… I Чарнобылю няма ў нас, а бяда. Кожным годам менее народу. А вашу хату купілі ў суседнюю вёску, гады чатыры ўжо як мінулася. Памерла па вясне Ганна Восцева, што жыла ў ёй. А дочкам з Магілёва хіба сюды наездзішся? Клопат толькі. Вось і прадалі. A селішча згібела. Ды й ці толькі адно. Не стала калгаса, то і ўсё згібела. Дзе й тыя людзі падзеліся? Ото ж час, вайны няма, a жыцця нямашака таксама… Бывай, чалавеча. Не крыўдуй на старога, мо і праўда з той дзеўкай у вас па добраму было, a аславіла толькі дарэмна. I маці твая так лічыла. То жыві ж шчасліва…

Старик, простившись, потопал к своему селищу. А Алексей долго смотрел ему вслед, затем пошел от этого места, оставленного людьми, прочь. Он чувствовал себя очень плохо, но впереди была встреча со школьными друзьями. Все-таки надеялся, что она должна поставить точку в той давней истории.

14

Насколько он был разочарован, осознавая, что любимая деревня умирает, и насколько вдохновлен, встретив на пороге сельского клуба одноклассников и одноклассниц. Алексей узнал не всех, с кем расстался на выпускном балу в стенах родной школы четверть века назад. Боже, как изменило время друзей детства!

Он с волнением всматривался в их лица. Ругал в мыслях себя за то, что не находил время на встречу через десять, пятнадцать, двадцать лет. А они, бывшие одноклассники, оказывается, общались, приглашали учителей на свои встречи-капустники и знали все обо всех. Не знал ничего, пожалуй, только он.

Но еще в самом начале встречи Алексей, перед официальной частью, которую готовила местная самодеятельность, почувствовал себя не в своей тарелке. Ему хоть и обрадовались, но как-то неласково встретили, словно в лицо говорили: «Чего ж ты, парень, загордился?» Но он не обижался и на прямые укоры учителей: поседевшей «химички» Ольги Максимовны и все еще моложавой Анны Петровны, бывшего завуча.

Если разобраться, правы педагоги. Получается, что далеко не последний ученик он у них. Известный ученый, а в родную деревню не смогли дозваться. Явился лишь тогда, когда школу закрыли…

Официальное торжество собрало, казалось, всю деревню.

В клубном зале было уже не протолкнуться. И чем ближе начало, он с горечью понимал, что судьба распоряжается как ей угодно: она не приедет. Потому что приехал он. Это было понятно заранее…

Галку он бы узнал, в этом совершенно уверен, сразу, какой бы она не стала через четверть века. Он не мог напрямую кого-либо спросить о ней, не решался, и надеялся на чудо: вот откроется дверь, и она, Ангел, войдет в зал, где уже места свободного было не найти. Летом деревня, оказывается, оживает, и на праздники съезжаются ее дети и внуки, правнуки.

Алексей на некоторое время отвлекся от своих мыслей, когда речь пошла об одноклассниках. Витьку, соседа по парте, ему было жалко. Хороший ведь парень, хоть и драчун. Не пожил. Сломался, рассказали, не выдержал мирной жизни после афганской войны, наложил на себя руки. И семья не удержала, ребенок…

Были и другие потери среди одноклассников. Многие, оставшись в деревне, спились и рано ушли из жизни. Серые мышки, о существовании которых он уже забыл, только всплывали их образы в памяти, когда рассматривали чей-то школьный альбом, специально захваченный на праздник. Вспомнил еще одного одноклассника, Андрея, с которым когда-то занимался фотоделом. Кто-то из одноклассниц рассказал, что подался парень после окончания школы на Донбасс и даже на похороны матери не приезжал. Его не видели в деревне столько же, как и Алексея. Не приехал и теперь, хотя смогли найти организаторы его адрес.

Удивил Алексея еще один одноклассник, Валера. Он всегда был замкнутым, держался от всех в сторонке, тихий и неуклюжий, за что Алексей его и недолюбливал. А теперь перед ним стоял высокий степенный мужчина. Жил Валера в Минске, на тракторном заводе трудился. Начинал с низов после армии, уже мастер. Уважаемый человек, на Доске почета завода висит его портрет, контактный и ответственный мужик. Обменялись адресами и телефонами. В деревне в отпуске, помогает старикам, матери и отцу. Сейчас он не отходил от Алексея, хотя в школе никогда дружбу не водили.

Ну а девчонки? Вроде бы все счастливы, довольны жизнью, у многих уже появились внуки. Вот как годы бегут!

Алексею во время рассказов одноклассниц о себе болью отозвалась в душе мысль о ребенке: в его отсутствие бывшая жена втайне сделала аборт. А через год, когда вскрылась тайна, Ирина заявила, что никогда не собиралась иметь ребенка. Он не простил. Не смог жить с человеком, к которому хоть и прикипел душой, но так наплевавшем на его чувства и желание стать отцом.

Ирина способствовала тому, чтобы он разуверился в женщинах навсегда. Тяжело переживал эту неудачу. Почти как первую, боль от которой, хоть и приглушилась, но не ушла. Снова пытался все забыть. И жить своей жизнью, которую создавал своими руками, своим талантом. Хотя случайных связей не избегал — мужчина все-таки. Благодаря этим коротким встречам надеялся, что еще получится, может быть, встретить свою любовь? Хотя горько сам себе улыбнулся, уже не представлял из-за неудачного брака себя в роли семьянина. И больше на такой ответственный шаг не решился.

…Он с упоением слушал ведущую праздника, и ее слова отзывались в душе детскими воспоминаниями. Кто-то из взрослых, наверное, дедушка, рассказывал ему, еще несмышленому мальчишке, эту легенду, которую оживили на сцене самодеятельные артисты.

«…C наступлением вечера на травы выпала роса. В маленьких капельках влаги сверкали лучи солнца, оно уже уселось на верхушках сосен. Сказочным выглядел широкий луг в золотых лучах, словно кто-то зажег тысячи фонариков…

Заснул ветер, замерла природа. И только совсем молоденькая девушка в белом полотняном платье, забывшись на усталость, словно целый день и не собирала чернику в лесу, игриво шагала по нескошенному разнотравью и, словно волшебница, кланялась каждому растению. Огненные волосы ее золотом отливали в последних лучах солнца. Издали казалось, что она разговаривала с июльскими цветками. Но она их собирала себе в венок — только самые красивые.

Тихо-тихо что-то напевая, девушка даже не услышала, как по проселочной дороге — она была рядом, рукой