Спонтанная покупка - Вероника Генри

– Почему ты мне ничего не сказал? – спросила Черри.

– Потому что боялся, что она наврет и тебе. Потому что испугался. Потому что так было легче. Я хотел дождаться ее выпуска, после чего был бы свободен. Да и ты была… в то время не в себе.

– Ну да… – Она вспомнила ужасы менопаузы: неуверенность в себе, незащищенность и сверхчувствительность. – Я бы вряд ли восприняла это адекватно.

Да, ей тяжело дались эти несколько лет, когда она пыталась изо всех сил выглядеть спокойной и уравновешенной, несмотря на перепады настроения и приливы, пока сердобольный терапевт не выписал ей гормоны. И сразу стало легче.

– К тому же ты была занята Мэгги. Роза родилась. Я не хотел отягощать нашу жизнь своими проблемами. Дом был моим спасением. Моим убежищем.

– Напрасно ты мне не доверился.

– Я был сильно напуган. Боялся, что ты заставишь меня пожаловаться на нее и тогда ее отчислят. Я не мог с ней так жестоко поступить.

– Даже несмотря на то, что она превратила твою жизнь в ад? – спросила Черри с изумлением. – Это ужасно, Майк. Как ты мог молчать так долго?

– Ужасно, знаю. Оглядываясь назад, я понимаю, что должен был взять ситуацию под контроль. Но я все откладывал и откладывал, надеясь, что она угомонится и оставит меня в покое. И в конце концов она уехала. Не могу описать, какое это было для меня облегчение.

Черри откинулась на подушки:

– И с тех пор ты ее не видел? До вчерашнего дня?

Она поймала себя на том, что в ее голосе был намек на обвинение. Виделся ли он с ней в последующие годы?

– Слава богу, не видел! – ответил Майк. – То, что она приехала, было подобно возвращению ночного кошмара. Когда она застала меня в кабинете, я испугался, что все может начаться вновь. Я со всем соглашался, лишь бы она успокоилась. С моим пальцем у нее во рту, с приглашением в Лос-Анджелес… Я все был готов стерпеть, надеясь, что она уедет. И она уехала. – Он хохотнул. – Ее нет в городе. Опасность миновала. Ты не представляешь, как я испугался ее приезда.

Черри вспомнила лицо Майка и его растерянность после речи Аннеки. Тогда она объяснила это волнением и тем, что Майк оказался в центре внимания, чего он не любил.

– Так почему ты говоришь мне об этом сейчас?

– Потому что, если ты из-за Аннеки купила паб, если это была своеобразная месть, еще не поздно.

– Не поздно что?

– Отказаться.

Какое-то время Черри молчала. Она прокручивала в голове события дня и пыталась проанализировать свой мотив. Конечно, если бы она не была так рассержена тем, что увидела, то, возможно, не повела бы себя столь импульсивно. Возможно, она бы не действовала внезапно, а прежде взвесила за и против. Но все причины для покупки оставались в силе. Признание Майка ничего не изменило. Она по-прежнему хотела, чтобы «Лебедь» принадлежал ей.

К тому же ее обидело то, что муж хранил такой важный секрет так долго. Ей было неприятно, что она ничего не замечала. Она верила, что он сказал ей правду, но не могла свыкнуться с тем, что он держал ее в неведении.

– Знаешь, я рада, что ты об этом рассказал. Хотя печально, что ты мне не доверял и не признался раньше.

– Дело не в…

Она вскинула руку, перебивая его:

– Ладно. Не хочу больше обсуждать это. Что сделано, то сделано. Тем более что это ничего не меняет. Я не передумала.

Он глянул на нее:

– Но это совсем не то, что мы планировали. И что мне теперь делать? Ты будешь в Рашбруке. Мы собирались путешествовать. Не сидеть на месте. Строить планы. Мехико. Вьетнам. Берлин… – Он перечислил места, куда они собирались съездить.

– Я знаю, это не то, что мы планировали. Но это то, что я должна сделать. А если хочешь участвовать, пожалуйста. Ты любишь «Лебедь».

– Пирог и пинту – да! – Его возмущение выглядело почти комично. – Люблю этот паб, но согласен быть только посетителем.

– Это потрясающий проект, и я уверена, мы сделаем его успешным.

Он скрестил руки на груди:

– Ты сошла с ума.

– Майк, дай мне шесть месяцев. Посмотрим, что выйдет к Рождеству. Если не будет получаться, я подумаю.

Он отвернулся и, не говоря ни слова, натянул на себя одеяло, всем видом говоря, что разговор закончен.

Черри опустила голову на подушку. Она не позволит Майку внушить ей чувство вины. Он передумает, она знала, что передумает. И в конце концов он поймет, какая это блестящая идея и как это нужно им всем.

Глава 15

Мэгги тоже не спалось. Она проснулась в половине шестого и проскользнула на кухню. Поставила гейзерную кофеварку на плиту и раскрыла записную книжку, готовая поверить бумаге свои мысли. Когда она писала Фрэнку, в голове прояснялось. Словно там зажигался бенгальский огонь, который искрился идеями. И она еще не обуздала свой гнев в отношении Зары. История с «Лебедем» отвлекла Мэгги, но утром ее ярость вспыхнула с новой силой. Она этого так не оставит.

Она начала писать.

Я знаю, что бы ты сказал. Преврати это в преимущество. Пойми, чего хочет Зара, и используй ее для своих целей. Но я не совсем понимаю как. И я знаю, что она меня разорит. Позволить ей это? Мы будем бороться за одни и те же заказы. Я не могу так унижаться. Ты считаешь, это трусость, если я сверну дела и уступлю ей? Тогда я смогу заняться «Лебедем» вместе с мамой. Господи, как же мне тебя не хватает! Мы бы отправились в Рашбрук и отметили покупку. Я вижу, как ты сидишь у огня с пинтой сидра «Мельхиор» и пирогом со свининой… Ты сказал однажды, что это место, где ты чувствовал себя счастливым. Может, это из-за сидра?! Нет, это магия. И нам было совершенно на все наплевать, правда?

Мэгги остановилась, глотая слезы. Когда она перестанет скучать по нему? Она видела его родное лицо в очках, слышала его мелодичный акцент блэк-кантри, который делал смешным все, что Фрэнк говорил, поскольку он был такой бесстрастный, такой сообразительный и такой наблюдательный…

«Это искусство войны, Мэгги, – услышала она его голос. – Победит тот, кто знает, когда надо воевать, а когда не надо».

Она перечитала