О братьях наших меньших - Артем Викторович Голиков

– Я что, выгляжу некредитоспособным? А говорили, упитанность – признак состоятельности. У меня другое предложение. Только ты не удивляйся. И сразу не отказывайся. Ты просто не представляешь, насколько ты вовремя мне встретилась. Я предлагаю тебе пожить у меня на этих выходных.

– Ну ты бы хоть в театр со мной сходил сначала!

– Спокойно. Я сказал – у меня, я не сказал со мной.

– Максим, я, конечно, дура, но даже меня невозможно развести на «мы просто будем спать рядом». Извини. Всегда считала, что крупные мужчины – тонко чувствующие натуры. А ты начинаешь с того, что брошенную женщину пытаешься в постель затащить. Ничего святого!

– Ты можешь дослушать? Итак. Я сегодня вечером уезжаю в Варшаву на концерт. Вернусь в воскресенье. Квартира в твоем распоряжении. На «Контрабас» сходишь с моей сестрой или можешь даже с каким-нибудь парнем, если успеешь найти приличного. Более того, если он позовет тебя замуж, можешь привести его ко мне на ночь. Но только если позовет замуж! И я не спросил самого главного: у тебя нет аллергии на собак?

– Нет. А что?

– Да тут такое дело… Прости, я и правда решил воспользоваться твоим бедственным положением.

– Ну, рассказывай.

– Я только что отвез в гостиницу для собак своего пса. Впервые. Ну не с кем его было оставить. Он рыдал, когда я уезжал. Старый, я очень волнуюсь. Если ты останешься, я его верну домой, а ты будешь его кормить и выгуливать. Я был бы тебе очень благодарен. У сестры аллергия, родители уехали, друзья все в отказ.

– А девушка?

– Значит, ты согласна?! Ура!

– Почему это я согласна?!

– Потому что ты решила наконец узнать, есть ли у меня девушка, а значит, это единственное, что тебя останавливает. Какая у меня может быть девушка?

– А что с тобой не так?

– Это ЗОЖ-город. Значит, договорились?! Я живу тут недалеко. Мы сейчас тебя туда отвезем, и я съезжу за собакой.

– Как ее зовут?

Макс смутился.

– Ты будешь смеяться.

– Не буду, обещаю.

Макс взял паузу и прошептал:

– Фауст.

– Неожиданно.

– Ну да, есть у меня увлечение. Люблю игры.

– Ты слишком метафоричный для нашего поколения! Хорошо. Я согласна. И в театр я пойду с твоей сестрой, хотя идею насчет оргии я оценила. А что за концерт?

– Muse.

– Один летишь?

– Нет, с двумя девушками. У нас там своя оргия толстяков после концерта. – Макс рассмеялся. – С другом я лечу.

Они расплатились и поехали домой к Максиму.

– Ты что, живешь в высотке?! Сказал бы сразу, я бы и без собаки согласилась.

– Нет, но с видом на высотку, это круче.

Вид и правда был завораживающий, а квартира обычная, холостяцкая, но полная каких-то бессмысленных вещей, говорящих многое о смыслах, живущих в их хозяине: от тайских старинных платков, повешенных в рамку, до солдатиков. Старый виниловый проигрыватель и даже плюшевый дракон из «Игры престолов». А еще какие-то статуэтки, вазочки, бейджи с концертов, афиши. Куча хлама, иначе не скажешь.

– Извини, тут беспорядок.

– Если бы тут был порядок, я бы не осталась. В твоем возрасте и семейном статусе порядок только у маньяков.

– Я точно не маньяк. Ну, пока не увижу торт. Я поехал за Фаустом. Ключи не беру.

– И даже копию паспорта у меня не возьмешь? Вдруг я украду здесь все?

– Я тебе еще спасибо за это скажу.

– А Фауст какой породы?

– Подмосковная сторожевая.

– Никогда не слышала.

– Я вывел!

– А где все его миски и поводки?

– Все увез в отель.

– Хороший пес, ничего, похоже, не погрыз в квартире.

– Воспитание!

Через час Макс приехал с Фаустом. Таким же бесформенным, как и его хозяин, и таким же добродушным. Затем Макс собрал чемодан. Дал Тане телефон своей сестры и уехал. А Танечка стала изучать вещи Максима.

Вещи – это слепки нашего настроения в момент их приобретения. Они могут рассказать о хозяине в разы больше, чем он сам может и хочет. Неожиданно оставшись в квартире чужого человека один на один с его вещами, Танечка стала впитывать жизнь Макса. Ей немедленно захотелось добавить к этому музею одушевленного хлама что-то свое, поэтому не очень любившая магазины Танечка отправилась на шопинг, но необычный для девушки ее возраста. Она обошла бесчисленное количество лавок, наполненных уютными безделушками, из которых и состоит живой дом живого человека.

На следующий день Таня с сестрой Макса Полиной пошли на «Контрабас». Как и все зрители, они вышли с этого спектакля чуть ближе друг к другу. И Полине захотелось, чтобы у Тани с Максом все получилось.

В воскресенье Танечка гуляла с Фаустом от дома до «Сити» – с его немного инопланетными для жителя периферии небоскребами. Возвращалась через лабиринт Трехгорки.

Остальное время она разговаривала с безмолвными до этого жителями квартиры Макса.

И они рассказали о нем все. Даже солдатики, которые, как оказалось, развлекали еще маленького папу Максима, а потом, когда тот уехал работать в Китай и решил не возвращаться, напоминали о нем сыну. Обшарпанный военный бинокль доложил о прадеде, прошедшем всю войну в пехоте, выжившем, но попавшем под поезд через неделю после демобилизации. А уж о чем поведали две сделанные в том же Китае, но проданные на берегу Сены Эйфелевы башни, даже мне неудобно вспоминать. «А ведь по нему и не скажешь?» – прокомментировала Таня. Несколько грустных историй про одиночество рассказали старые киноафиши, висящие в прихожей. Одну трогательную – тайский платок.

И вдруг Таня поняла, что скучает по человеку, которого знала всего два часа, как по другу, а может, даже больше.

Максим открыл дверь. Таня вышла его встретить и непроизвольно обняла, как будто они давно жили вместе.

– Привет!!! Ну что ты так долго?

Фауст не проявил никакого интереса, чем удивил и Таню, и Максима, который не хотел выпутываться из обвивших его рук. Прошептал:

– Пробки. Ну что, выпьем чаю и повезу тебя в аэропорт? – с грустью вернул всех в реальный мир хозяин квартиры. – Расскажешь по дороге, как провела время.

Таня подумала, что не хочет уезжать. Совсем. Но сказать об этом было бы странно. Она-то за три дня узнала о Максиме все. Она вжилась в каждую вещь, разбросанную по его дому и судьбе. Максим же про нее ничего не знает. Поэтому Танечка промолчала. Они спустились в машину Макса и по пути в аэропорт безудержно болтали и смеялись.

– Позвони, когда прилетишь. Обязательно!

– Обязательно. Погладь Фауста от меня. Спасибо тебе… Спас репутацию всех москвичей.

Теперь уже Макс не хотел