Неизвестный Андерсен: сказки и истории - Ганс Христиан Андерсен

– Ингер! Ингер! Какое же горе ты мне принесла! Я это предчувствовала.

Это умирала ее мать.

Иногда слышала она свое имя и из уст своих старых хозяев. И хозяйка ее говорила теплые слова: «Увижу ли я когда-то тебя снова, Ингер? Ведь человек не может знать, куда попадет!»

Но Ингер-то хорошо понимала, что ее достойная хозяйка никогда не окажется там, где находится она сама.

И прошло еще какое-то время, тянулось оно медленно и печально.

И вот Ингер опять услышала свое имя, и ей показалось, что над ее головой сверкнули две яркие звездочки. На земле навсегда закрылись чьи-то добрые очи. Прошло уже много лет с тех пор, как одна маленькая девочка неутешно плакала о «бедняжке Ингер». Девочка эта успела состариться, и вот Господь призвал ее к себе, и в эту самую минуту, когда перед внутренним взором пролетают воспоминания всей жизни, женщина вспомнила и то, как она в детстве горько плакала, услышав историю об Ингер. Детские воспоминания так живо встали в памяти умирающей, что она громким голосом воскликнула: «Господи! Может быть, и я, как Ингер, нередко наступала на благословенные дары, не задумываясь об этом, может быть, я тоже носила в душе спесь, но ты, милостивый Господь, не дал мне пойти ко дну, а держал меня наверху! Не оставляй меня и в последний час!»

Глаза старухи закрылись, но вдуше ее открылись никому не видимые духовные очи, и поскольку в своих последних мыслях она представляла себе Ингер как живую, то исейчас увидела ее, увидела, как глубоко та пала, и при этом зрелище благочестивая душа залилась слезами. Оказавшись вЦарствие Небесном, она, как и вдетстве, оплакивала бедняжку Ингер! Ее слезы и ее мольбы отозвались эхом в пустой оболочке, заключавшей в себе истерзанную душу, которую затопила доселе не изведанная ею небесная любовь. Божий ангел плакал о ней! За что ей это даровано? Истерзанная душа постаралась мыслями вернуться ко всем своим земным деяниям и разрыдалась так, как Ингер никогда не могла рыдать. Сердце ее наполнилось печалью, ей показалось, что двери милосердия никогда не откроются перед ней, и как только она, сокрушенная горем, признала это, в ту же минуту в подземную бездну проник луч, он светил ярче солнечного луча, способного растопить снеговика, которого мальчишки слепили во дворе, и тогда – быстрее, чем тает на нежных детских губах снежинка, – растаяла и безжизненная оболочка Ингер, и маленькая птичка, как молния, зигзагом взвилась из бездны в мир людей. Но птичка чувствовала страх и стыд перед всем, что ее окружало, ей было стыдно перед самой собой и перед всеми живыми существами, и она поспешила забиться в темную трещину в какой-то обветшалой стене. Она сидела, съежившись и дрожа всем телом, и не могла даже пискнуть, да у нее и не было голоса. Долго сидела она так, прежде чем потихоньку стала оглядываться по сторонам и впитывать великолепие окружающего мира. А мир и вправду был великолепен: воздух дышал приятной свежестью, месяц сиял ярким светом, деревья и кусты благоухали. И в том месте, где она оказалась, ей стало так уютно, да и перышки ее были такими чистыми и красивыми. С какой же любовью и с каким блеском все создано на земле! И мысли, которые роились в груди птички, просились наружу в песне, но петь она не могла. Как бы ей хотелось куковать, как кукушка, или заливаться, как соловей по весне! Но Господь, которому внятен и беззвучный гимн благодарности простого червя, услышал и песнь птички, звуки которой поднимались к небу, как псалом, звучавший в груди Давида, еще не облеченный в слова и звуки.

Беззвучные песни все больше и больше наполняли птичку и только ждали случая вылиться наружу при первом добром деле.

И вот настало Святое Рождество. Крестьянин поставил у стены шест и привязал к нему сверху сноп необмолоченного овса – пусть и птицы небесные порадуются в Рождество, пусть и у них будет праздничное угощение в праздник Рождества Спасителя!

И утром в Рождественский день взошло солнце и осветило сноп овса, и все чирикающие птички слетелись на угощение, и тогда из трещины в стене тоже раздалось: «пи-пи-пи». Таящаяся мысль превратилась в звук, слабый писк звучал как настоящий гимн радости, пробудилась мысль о добрых делах, и птичка вылетела из своего убежища. На небе, конечно, знали, кто эта птичка!

Зима надвигалась, водоемы промерзли, у птиц и лесных зверей наступило голодное время. Маленькая птичка летала над дорогой и там, в следах от саней, искала и находила зернышки, на стоянках, где по пути останавливались люди, находила несколько кусочков хлеба, однако из них сама она съедала только крошку, но сообщала всем голодным воробушкам, что вот тут они могут найти себе пропитание. Она летала и в города, в поисках тех мест, где какой-то добрый человек крошил у окна хлеб для птичек. И там она тоже съедала лишь чуть-чуть, а все остальное отдавала другим птицам.

В течение зимы птичка нашла и отдала так много крошек другим птицам, что все они вместе весили столько, сколько весил тот хлеб, на который наступила Ингер, чтобы не запачкать свои башмачки, и, когда было найдено последнее зернышко и отдано, серые крылышки птички стали белыми и словно выросли.

– Смотрите, какая чайка летит над озером! – закричали дети, увидев белую птицу. Птица нырнула в воду, потом взлетела навстречу солнечным лучам, она сверкнула на солнце, невозможно было понять, куда она делась, говорили, что она улетела на солнце.

История, случившаяся в дюнах

Эта история прилетела к нам с ютландских дюн, но началась она не там, а далеко на юге, в Испании; море – дорога из одной страны в другую! Представь себе, что ты в Испании! Там тепло, красиво, средь темнолистных лавров растут гранаты с красными цветами, свежий ветер с гор обвевает апельсиновые рощи, золотые купола и многокрасочные стены мавританских дворцов, по улицам тянутся процессии детей со свечами и реющими флагами, а над ними вздымается небесный свод, высокий, чистый, полный мерцающих звезд. Щелкают кастаньеты, звучат песни, под цветущими акациями кружатся в танце юноши и девушки, а нищий попрошайка сидит на резной мраморной плите, освежается сочным арбузом, в безделье растрачивая свою жизнь. Все вокруг словно прекрасная греза, манящая вкусить от нее! Так и поступали двое юных новобрачных, одаренные вдобавок всеми земными благами – здоровьем, добрым нравом, богатством и почетом.

– Большего