Они ненавидят друг друга - Аманда Вуди

приходится приложить все свои душевные силы, чтобы сосредоточиться на его

словах, а не на опущенных уголках его глаз или раздражающе длинных ресницах.

«Иногда мысли о Томасе делают меня... странным. Я не всегда веду себя как

обычно. Мне не следовало срываться на тебе и говорить, что тебе все равно».

«Мне не все равно», - ворчливо отвечаю я. По какой-то причине я надеюсь, что мое

дыхание все еще пахнет мятной зубной пастой. Или... ну... Наверное, я должен

надеяться, что мое дыхание пахнет чесноком и луком, потому что он полностью

вторгся в мое личное пространство.

«Да». Наконец Дилан улыбается. «Тебя волнует все и всегда, слишком много, черт

возьми».

Я не знаю, комплимент это или оскорбление. Он смеется над моим недоверчивым

выражением лица, переплетая свои пальцы с моими.

«Кстати, мне тоже жаль», - говорит он. «За то, что пытался вывести тебя из себя, подстроив поцелуй, когда никто из нас этого явно не хотел. Мой отец много

говорил о согласии во время нашего... ух... разговора». Он вздрагивает. «Это было

дерьмово с моей стороны, что я заставил тебя оказаться в такой ситуации. Так что, да. Прости».

Я смотрю на наши переплетенные руки. Я должен обратить внимание на его голос.

На его слова. Обработать их. Я должен ответить. Сказать что-то. Что угодно. Слова.

«Хм», - говорю я, чувствуя, как тепло его руки каким-то образом распространяется

по всему моему телу. «Все в порядке... Поцелуй был хорошим, так что...»

О Боже. Только не это.

«Хорошим?» Брови Дилана еще больше сдвигаются на лоб, а его улыбка

превращается в самую отвратительную и забавную ухмылку, которую я когда-либо

видел.

«Нет», - сразу же отвечаю я.

«Значит, мне следует чаще пользоваться языком».

«Я его отгрызу».

Он смеется. «Ну, в любом случае, мы должны найти время для тренировок. То, что

я умею целоваться, еще не значит, что я смогу провести нас обоих через это во

время фальшивого свидания. Если мы будем практиковаться, ты будешь меньше

походить на дилетанта».

У меня есть много негативных слов на этот счет, но тут он оттаскивает меня от

перил, пропуская нас дальше на каток.

«Пойдем», - говорит он, все еще хихикая. «Давай поиграем в притворство».

Думаю, с практическими поцелуями я разберусь в другой день.

Я смиряюсь с тем, что сломаю как минимум шесть костей, прежде чем мы покинем

каток. Но хватка Дилана достаточно сильна, чтобы не дать мне сложиться на льду, как кресло на лужайке. Мои лодыжки начинают болеть, но со временем я

обнаруживаю, что мне становится легче двигаться, и он может ослабить хватку. В

конце концов, мне вообще не нужно на него опираться. Я не катаюсь - скорее, стою

прямо, пока он тянет.

Я так и не принял его обещание, данное ранее, но он все равно его сдержал.

Он не дает мне упасть.

ДИЛАН

«Это отстой. Я все ненавижу. У меня болят ноги».

«Бу-бу-бу», - отвечаю я, помогая Джоне дойти, покачиваясь, до скамейки у входа на

каток. Я усаживаю его на скамейку и затягиваю его ноги к себе на колени, чтобы

расстегнуть шнурки на коньках. Неподалеку команда Мики бурно сплетничает, и

Лили сидит с ними, слушая с бодрой улыбкой. Ханна уже вернулась в свои боевые

сапоги и тычет средним пальцем в лицо Андре, когда он пытается извиниться и

обнять ее. К счастью, Майя, Кейси и Рохан ушли на учебу, так что мы не находимся

под пристальным вниманием.

«Не могу поверить, что ты заставил меня остаться там», - хнычет Джона. «У меня

ужасное, ужасное, нехорошее, очень плохое настроение».

«Ты отлично справился», - говорю я ему, разминая большими пальцами его

лодыжки. К его чести, мне кажется, что его кожа надулась, но он явно

переигрывает. Он наблюдает за моими руками, его нижняя губа выпячивается в

упрямой гримасе. «Хотя ты определенно набил мне синяки на руках, так крепко ты

держался».

«Извини, что не скоординировался с ледяными кинжалами», - ворчит он.

Как только мы переобулись, Джона собирает коньки и относит их к стойке. Я со

вздохом смотрю ему вслед. Что ж, мы не так уж плохо справились, учитывая, что у

нас не было плана. Кроме нашего поцелуя, мы были слишком сосредоточены на

катании, чтобы вести себя очаровательно и романтично, но, надеюсь, все было

правдоподобно.

Что-то царапает мои пальцы. Лили внезапно оказывается рядом со мной, дрыгая

ногами.

«Привет», - говорю я, улыбаясь. «Тебе было весело?»

«Угу». Лили смотрит на Джона. В ее глазах есть намек на торжественность.

Слишком взрослая для девятилетнего ребенка. «Дилан, ты влюбился в Джо-Джо?»

Я чуть не подавился собственным воздухом. «Ч-что? А, нет... ну, я не...»

Я не был готов к этому вопросу. Я не хочу обнадеживать ее, чтобы все рухнуло, когда мы с Джоной расстанемся. Но она также смотрит на меня с таким

нетерпением, что я не могу не хотеть сделать ее счастливой.

Я понимаю, как Джона так легко в это влюбился.

«Давай дадим ему больше времени», - говорю я.

Лили кивает в знак понимания. «К Джо-Джо трудно привыкнуть. И к Мике тоже».

Она так серьезно говорит об этом, что я смеюсь. Я оглядываюсь на Джона, как раз

вовремя, чтобы увидеть Андре, несущего его к нам, его лицо искажено тем, что, я

уверен, является совершенно реальной и ничуть не преувеличенной агонией.

«Рамз, отнеси меня на парковку», - стонет Джона, когда Андре опускает его на

скамейку. «У меня ноги сломаны».

Он знает, что я не откажусь, когда Андре окажется рядом с нами. Он трепещет

ресницами в такой милой, невинной манере, что мне хочется вытолкать его на лед и

позволить ему самому найти дорогу домой.

«Конечно, cariño.». Я встаю и обхватываю его за талию, а затем поднимаю его, перекидывая через плечо.

«Эй!» - кричит он. «Я хотел покататься на спине! Или в стиле принцессы!»

Андре и Ханна уже хихикают. «Увидимся в понедельник», - говорю я и несу Джона, визжащего и брыкающегося, к выходу. Мик и Лили следуют за мной, стараясь не

расхохотаться.

«Дилан Присси Принц Рамирес!» кричит Джона, когда мы оказываемся на улице.

«У тебя ноги сломаны или нет?» спокойно спрашиваю я.

«Получишь по члену!»

«Нехорошо так говорить при сестрах».

«Он говорил и хуже», - говорит мне Мик.

«У Джо-Джо огромный горшок», - добавляет Лили.

Я не могу не ухмыльнуться.