Они ненавидят друг друга - Аманда Вуди

если они связаны с извивающимся гремлином на моем плече. Возможно, я уже

достаточно помучил Джона сегодня, поэтому я неохотно ставлю его на ноги, давая

ему свободу.

«Ты... . .» Его лицо цвета клубники. «Я собираюсь...»

Он делает шаг ко мне, но его колено подгибается. Прежде чем он успевает ударить

по бетону, я хватаю его за руку.

«Коллинз?» спрашиваю я, слегка встревоженный.

Он покраснел еще ярче. «Я же говорил, что у меня болят ноги!»

«Ты сказал, что они сломаны», - вздыхаю я. Тем не менее я поворачиваюсь и

приседаю, выдерживая его вес. «Тогда залезай».

«. . . Правда?»

«Правда».

Джона нерешительно обнимает меня за шею. Я подтягиваю его бедра к себе и без

труда встаю.

Мы идем к машине. Пряди волос Джона и клочья меха на его капюшоне касаются

моей челюсти. Он упирается подбородком мне в плечо, и я понимаю, что он устал

сильнее, чем может показаться. Я чувствую, как дрожат его ноги.

«Я думал, ты привык к физическим нагрузкам, когда тебе приходится бегать по

ресторану», - говорю я.

Джона вздыхает, его дыхание щекочет мне ухо. От этого ощущения у меня

мурашки по коже, но они не такие отвратительные, как я мог ожидать несколько

недель назад. На самом деле, теперь, когда я заметил это... Я не могу отвлечься от

него. Его дыхание. Тихое, ровное.

Интересно, как бы оно звучало, если бы было быстрым и неглубоким.

«Это адреналин», - говорит Джона, хотя я уже забыл, о чем мы говорили. Мое лицо

и уши пылают жаром. Надеюсь, он не чувствует, как он излучается от моей шеи. «И

я не на льду, когда бегаю по ресторану. Или на коньках».

У меня нет ответа. Я слишком занят тем, что пытаюсь уехать далеко-далеко от того

странного места, куда только что устремились мои мысли.

Мгновением позже мы добрались до моей машины и отправились обратно в

Делридж. Примерно через десять минут поездки я смотрю в зеркало заднего вида.

«У вас там все в порядке?» спрашиваю я, но Мик и Лили шикают на меня. «Что?»

«Он спит», - шипит Мик.

Я оглядываюсь. Действительно, Джона свернулся калачиком, засунув голову под

подголовник, и глубоко дышит. Моя куртка служит для него массивным одеялом.

«Он вообще когда-нибудь спит?» - шепчу я.

Мик и Лили смотрят друг на друга. Я думаю, не задал ли я запретный вопрос. Тогда

Мик говорит: «Каждый раз, когда я просыпаюсь ночью, он на кухне. Например, убирается, делает уроки, готовит обеды». Она ерзает. «Когда мы пытаемся

помочь...»

«Он расстраивается», - думаю я.

Она кивает.

Мы въезжаем на его подъездную дорожку. Я машу на прощание Мик и Лили, когда

они выходят из машины. Когда они закрывают двери машины, Джона начинает

шевелиться, но потом снова засыпает.

Честно говоря, я... не знаю, что делать. Может, разбудить его? Это кажется лучшим

решением, но слова Мики покалывают мне затылок. Может, мне посидеть здесь и

дать ему немного поспать? Нет, это нелепо. И жутко.

Пожалуй, я сделаю то, что он хотел на катке. В стиле принцессы.

Я выхожу из машины и обхожу его со всех сторон, открывая дверь. Я наклоняюсь

над ним, отстегиваю ремни и смотрю, как он глубоко дышит. По крайней мере, он

уже развернулся, так что мне не составляет труда подхватить его колени правой

рукой, а левой завести ему за спину. Так медленно, как только могу, я поднимаю

его к своей груди. Его голова перекатывается вбок, на мои ключицы.

«Что?» - бормочет он, его глаза все еще закрыты.

«Шшш.»

«Черт».

«Я занесу тебя в дом», - шепчу я, толкая ногой закрытую дверь машины. «Будь

благодарен, маленькое дерьмо».

Он не отвечает. Его тело все еще поднимается и опускается в ровном ритме сна.

Стараясь не толкнуть его, я несу его в дом. Мик и Лили, должно быть, ушли в свои

спальни, потому что их нигде не видно.

В гостиной сидит мужчина.

Я приостанавливаюсь, сердцебиение учащается. У него худые конечности и

опухшее лицо, испещренное красными пятнами. Несколько хлипких прядей волос

цепляются за его макушку. Когда он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, я

замечаю, что его глаза опущены. Они почти... пусты.

Я ожидаю, что он спросит, кто я такой и почему несу его бессознательного сына.

Но вместо этого его взгляд возвращается к телевизору.

Я не хочу задавать ему вопросы. Не сейчас. Поэтому я двигаюсь по коридору, пока

не оказываюсь в спальне Джона. Я подхватываю его на плечи, чтобы откинуть плед

и простыни, а затем укладываю его на матрас. Я стараюсь не позволять своим

мыслям блуждать где-то, пока натягиваю одеяла на его плечи.

Он весь укутан. Дышит безмятежно. Через щель в окне проникает сквозняк, но

сегодня не слишком холодно, так что, надеюсь, он не разбудит его.

Значит, теперь я должен... уйти?

Ну, да. Да, блядь. Что я буду делать, стоять здесь и смотреть, как он спит?

Прижаться к нему и обнять?

Думаю, вздремнуть было бы не хуже...

Я поглаживаю виски, вздыхаю и отворачиваюсь. Ни за что на свете я не соглашусь

снова лечь в постель с Джоной Коллинзом, если только это не ради шоу. Именно

из-за этого мы и ввязались в эту фальшивую схему свиданий. Кроме того, мне не

нужно, чтобы он пытался напасть на меня с подушкой, как он сделал, когда

проснулся после встречи выпускников.

Хотя... разве? Прошло всего пару недель, но ощущения между нами... другие. Не

намного, но достаточно, чтобы он не напал на меня, если проснется и увидит, что я

лежу рядом с ним.

Уф. Мне нужно убираться отсюда, пока мои мысли не стали еще более странными.

Но когда я уже иду к двери, его рука вырывается и хватает меня за запястье. Я

подпрыгиваю от неожиданности и поворачиваюсь к нему спиной.

Он медленно моргает, его глаза полуоткрыты, он смотрит на меня сквозь тонкие

ресницы. «Ты отнес меня в постель», - бормочет он.

Когда он произносит это вслух, я понимаю, насколько это нелепо. «Конечно».

«Ты... ...действительно принц, да?» На его губах появляется ленивая улыбка, сжигающая во мне смущение.

«Просто мне показалось, что тебе нужно поспать», - защищаюсь я.

Джона отпускает меня и укладывается на бок, снова закрывая глаза, улыбка все еще

играет на его губах. «Какой же ты добрый и благородный джентльмен», - шепчет

он.

Я уже собираюсь огрызнуться,