Дефект всемогущества - Фёдор Михайлович Шилов

этого Ивана, пообщались. Мать по ребёнку плачет порой, а про первого мужа всегда с придыханием рассказывает, боготворит, даже, кажется, до сих пор любит. Хочет ли она, чтобы я ему мстил? Обрадуется ли, если я приду и скажу: мам, я твоего Ивана убил? Не обрадуется. А если сяду за убийство, только хуже сделаю. Никто счастливее не стал бы, тогда в чём смысл?

– Если бы все преступники были такими сознательными, я и мои коллеги остались бы без работы, – хмыкнул Миша.

Он чувствовал: Дима не врёт.

– Я не преступник, – мягко поправил Дима, – но виноватым себя в смерти Ивана считаю. Потому хотел при всех покаяться. Мысли допускал нехорошие. Со штакетником и кровлей неловко получилось. Сам наобещал, а потом по работе закрутился. Может, верни я Ивану деревяшки и железки, так по-другому бы всё сложилось.

– Так можно винить и производителя кровельного железа, и того, кто придумал железом крыть крыши, да и вообще сам день сотворения мира! – сказала Галя. – Кто ж знал, что Ивану приспичит втихаря кровлю спереть?

– Галь, – Миша скосил глаза на Георгия, но Галю было не остановить:

– А что ты галькаешь? Я считала и считаю Ивана дурным человеком. Жора? Жора – мямля и слизняк, но его папаша – действительно подонок.

– О мёртвых либо хорошо, либо ничего… – заговорил Дима.

– …ничего, кроме правды! Так эта пословица завершается! А я говорю правду!

– Я пойду, – Георгий поднялся.

– Ещё буквально пять минут, – остановил его Михаил. – Галь, ты видела когда-нибудь план участка Аршиновых?

– Не доводилось. Документы мне дядя Женя не показывал, в Интернете я план не запрашивала. А что, там что-то интересное?

– Свет, а ты план видела? Хотя дурацкий вопрос, видела, конечно, спрошу по-другому: сравнивала то, что нарисовано, с тем, что есть на самом деле?

Света пожала плечами:

– Я в документах не разбираюсь. Нарисовано и нарисовано. Вступила в права наследования, положила бумаги в папку и забыла…

– А что там? Что там? – не унималась Галя. Она чувствовала себя героиней романа Агаты Кристи – сейчас её возлюбленный кого-нибудь изобличит!

– Марина по доброте душевной мне показала одну интересную бумажку, – Миша вышел из-за стола и достал из портфеля несколько листов бумаги со схемами. – Свет, как давно появился забор, разделяющий ваши участки с Оладьевыми?

– Не помню.

– Я помню, – встряла Галя. – Когда дядя Женя со Светкой только поселились, уже стояла половина забора, потом Иван попросил помощи у Евгения: мол, сосед, помоги забор до конца участка поставить, одному трудно. Дядя Женя помог, можно даже сказать, сам весь забор и построил. Иван только командовал, а Светкин папа материалы носил, всякие эти продолины-поперечины-откосины – или как их там? – прилаживал!

– Выходит, и Евгений нарисованный план с реальными границами на местности не сравнивал? Ну вы даёте! У вас сосед кусок земли оттяпал, а вы ему ещё и сами забор построили.

– Как это? – изумилась Галя.

Миша ткнул пальцем в бумажный план.

– Вот два ровных прямоугольных участка – эту бумагу, Света, Оладьев мечтал заставить тебя подписать. А ваш участок на самом деле в форме буквы «Г». Ай да молодец, Оладьев, хитёр. На дурачка хотел вас провести, и получилось же! Забор поставил и верхнюю палочку этой буквы «Г» себе присвоил. Евгений и не знал, что свой кусок отдал, а Иван радовался, что прихватил чужой земельки. Нравилось ему, похоже, не столько владеть дополнительными метрами, сколько знать о невнимательности и доверчивости Аршинова. Наверное, дополнительное садистское удовольствие получал, наблюдая, как Евгений собственными руками забор строил. Вероятно, планировалось подкупить кого-то в администрации и втихаря утвердить новые границы. Но, видно, не перевелись ещё честные люди в администрации. Вот тогда-то Оладьев и стал подсовывать тебе, Света, фальшивый план. Подписала бы ты эту бумагу и осталась бы без куска земли уже навсегда.

– Нужен он мне больно… – фыркнула Света.

Миша укоризненно посмотрел на Георгия.

– А ты что скажешь? В архитектурно-строительном учился, дизайнером работаешь… Чертежи – это по твоей части!

– Чертежи и аферы с кадастровыми планами – вещи разные, – буркнул Георгий, но глаза отвёл, из чего Миша сделал вывод, что о махинациях отца парень был осведомлён.

– Как же я устал от всего этого, – Георгий обхватил руками голову. – А хотите, продам вам свой участок? За бесценок! Или даже подарю! Надоело! Достало! Задолбало! Ненавижу эту деревню, и вас всех ненавижу. Забирайте, твари, лишь бы не видеть вас больше. За-дол-ба-ло!

Он выбежал на тёмный двор, сгоряча хлопнув дверью.

– А вот хочу, слышишь, Жор, хочу, подари! – закричала ему вслед Галя. – Настало время и для моего предложения. Настроение, конечно, подпорчено, без шампанского обойдёмся. Буднично изложу, не торжественно! Я хочу сделать на участке детскую ферму.

– Детскую ферму? – удивился Миша. – Это как?

– Это вроде детского лагеря, куда можно привезти ребёнка на лето или на двухнедельную смену. Здесь будет молоко, творог, сыр, а детки смогут ухаживать за животными. Поить, кормить, гладить, причёсывать, кататься верхом. Всё это, разумеется, в развлекательном объёме, посильном и не тяжёлом для детей. Я и Света будем работать тут, Димкин бизнес будет как нельзя более кстати – он обеспечит нас развозкой, ты, Миш, можешь остаться участковым, а можешь уйти и помогать мне здесь…

– Спасибо, дорогая, – Миша рассмеялся.

– Я всё продумала. У нас всё получится! У меня когда-нибудь что-нибудь получалось? Ой, то есть – не получалось? В общем, я всегда со всем справлялась, справлюсь и теперь! Тебе, Светка, я поручу несложную работу, можешь хоть весь день валяться на диване, ну, может, иногда корма скотине задашь, корову подоишь или коня запряжёшь… Шучу. Мы будем разводить кроликов, максимум – козочек…

– На них верхом не покатаешься!

– Про верхом – это я образно выразилась. Хотя, может, и лошадь будет. Главное – начать! Я всем придумаю работу…

– А ты не слишком раскомандовалась? – Света резко поднялась. – Тебе не приходило в голову, что ты распоряжаешься в моём доме? Ты всем дашь задания? А ты не забыла, что это моя дача? Я не позволю здесь никому раздавать указания! Я сама знаю, как и что мне делать. Здесь не будет никакой детской фермы. Здесь буду жить я. И Дима!

Дима затравленно посмотрел на Галю с Мишей и чуть заметно пожал плечами: мол, воля хозяйки, я не смею спорить.

– Свет, ты перенервничала, устала… – пробормотала Галя.

– Вызовите себе такси и уезжайте, встреча окончена. Меня тоже порядком заебала ситуация с этим участком. Я столько лет варюсь уже в этой змеиной похлёбке! Проваливайте! Отныне этот дом для вас закрыт!

– И участкового не пустишь? – Миша ещё пытался обратить происходящее в шутку.

– Участкового пущу, если он предъявит