Евгений Онегин. Престиж и предрассудки - Юлия Фёдоровна Ивлиева

– Сейчас твой организм взлетит до небес, – пообещал Онегин.

Он так и не рассказал Владимиру о своем порыве помочь ему стать известным поэтом. Не нашлось подходящего времени. Тем лучше. Теперь выйдет прекрасный сюрприз. Он не ожидал, что ответ придет так скоро. Это обещало хорошие вести. Кроме того, ему понравились стихи Владимира, а своему вкусу Евгений доверял. Дельвиг наверняка тоже оценил их по достоинству.

Евгений бросил на друга взгляд, полный загадок и лукавства.

– Что? – Ленский приподнялся на диване, явно взволнованный любопытством. – Ты что-то хочешь мне сказать?

– Хочу, – медленно и еще более загадочно признался Евгений.

Он развернул конверт и заскользил глазами по строчкам.

– И что же? Ну, говори! – поторопил Ленский, которого мучили догадки и подозрения. Он понимал, что все ответы в листках, которые держал Евгений.

– Сейчас скажу, – совсем тихо проговорил Онегин.

Он удостоверился, что новости хорошие, и довольно улыбнулся. Снова пытливо и хитро посмотрел на Ленского.

Тому мерещилось то, что он желал услышать. Очень хотелось оказаться правым, но он даже подумать боялся, даже помечтать.

– Ну… Евгений! – Ленский уже дрожал от нетерпения.

– Когда ты прочитал мне свои стихи, я был очень впечатлен, – издалека начал Онегин. – Мне понравилось. Твоя поэзия достойна самых высоких похвал.

– Я безумно рад, я счастлив, – пробормотал Ленский, с восторженным взглядом и с придыханием ожидая продолжения.

– Ты оставил у меня несколько листов со своими стихами. И я подумал… У меня есть друг в Санкт-Петербурге, он издатель, редактор газеты и журнала, да и сам талантливый поэт, – не торопясь, произнес Онегин. – Антон Дельвиг.

– О! – только и смог вымолвить Ленский, потому что не смел даже вообразить того, о чем рассказывал Онегин. Он обхватил свою голову руками и помотал ею, не веря в происходящее.

– Я отправил ему те стихи с предложением оценить их взглядом эксперта и критика. Может быть, что-то посоветовать.

– О боже, мои стихи читал сам Дельвиг! – прошептал Владимир, не веря в происходящее.

– Антон прислал ответ. Ему понравилось. Он готов их напечатать. – Евгений протянул Ленскому листок. – Вот же, прочитай сам. Это несколько строк для тебя.

Он понимающе и добродушно улыбнулся, заметив, как трясутся руки у Владимира, когда тот брал послание.

– Милостивый государь… – одними губами прошептал Ленский начало письма.

Евгений внимательно следил, как взгляд Владимира бегает по строчкам. Первый раз быстро просмотрел, не веря в происходящее. Затем прочел медленнее и внимательнее. И после того глубокого вздоха еще раз. А уж потом он, наконец, снова поднял счастливые глаза на друга.

– Он напечатает мои стихи в альманахе «Северные цветы» и в «Литературной газете», – прерывисто дыша, поделился Ленский.

– Я тебя поздравляю! – искренне обрадовался Онегин.

– Евгений, друг мой, он приглашает меня в Петербург. Говорит… говорит, я талантлив и у меня большое будущее! – Юный поэт взволнованно закашлялся.

Евгений засмеялся и похлопал его по спине.

– Ты – талантливый поэт, который достоин славы и собственного поэтического сборника, гонораров и литературных вечеров в самых известных салонах…

– О, остановись, пока я не упал в обморок от счастья! – прошептал Ленский и его голос сорвался от волнения.

Евгений смеялся от души и от всего сердца радовался за друга.

– Я же говорил, – удовлетворенно заметил он. – Я сразу понял, что встретил бриллиант. Думаю, тебе следует собираться в Петербург. Я уже вижу, как ты блистаешь в свете как самый юный и самый талантливый поэт.

Владимир пребывал в очень возбужденном состоянии. Попеременно смеялся, затем принимался читать свои стихи, строить планы на предстоящую поездку в столицу, дальше бросался благодарить Онегина. Тот отнекивался, хотя и не очень настойчиво, и возвращал комплименты. Прочие письма для Онегина легли на стол непрочитанными.

Во всех этих волнениях и вспышках радости уголок голубого конверта, совсем тонкого и без штемпеля почты, остался и вовсе незамеченным.

Почти весь день друзья провели вместе. Ленский воодушевленно планировал свое будущее, кажется прочитал все свои стихи, которые помнил на память, и уже начинал сочинять новые. Онегин радовался и поддерживал друга обещанием всех возможностей, которые только может предоставить столица.

– Следует привести в порядок свои черновики. Провести ревизию того, что у меня уже есть, – поделился с ним Ленский. – Скорее всего, я успею написать еще что-то новое до поездки.

– Непременно. Я думаю, после твоего дебютного успеха в журнале новые творения понадобятся незамедлительно. Не за горами печать сборника, похоже, даже придется основательно поработать.

– Я готов писать днем и ночью! – пылко пообещал Ленский.

После обеда снова пошел дождь, мелкий, серый, унылый. Друзья все же выехали на прогулку. Ленский резво скакал по лугам, подначивая Онегина его догонять.

– Владимир, подо мной только конь, причем довольно посредственный. У меня нет крыльев успеха и любви, меня ничего не поднимает в воздух, так что я ощутимая тяжесть для этой своенравной скотины.

– Тебе следует приобрести хотя бы крылья любви, – пошутил Ленский. – Это восхитительное чувство. Настоящее чувство полета!

Почти к ужину они собрались возвращаться по домам. Ленский решительно отказался составить компанию Онегину за столом, хотел поработать над своими черновиками. Они почти разъехались, когда Евгений бросил взгляд в сторону дома Лариных. Пусть тот и находился вдалеке, но с холма, где друзья прощались перед расставанием, виднелся отчетливо.

– Чей это экипаж? – не удержался от вопроса Евгений.

Владимир прищурился.

– Петушкова. Точно, это двуколка Петушкова, – сказал он, узнав синюю окантовку под крышей и возчика, который едва помещался на козлах. – Только что он делает у Лариных в такое время?

– А это не Петушков. – Евгений тоже прищурился и внимательно рассматривал приехавшего гостя. Тот как раз выбирался из-под брезентовой крыши. – Не его манера держаться, этот идет вразвалку. Широкие шаги и рост не его…

– Да, – протянул Владимир, подтверждая его догадку. – Иван Иванович низенький, коренастый и основательный.

– И скупой на движения, – закончил Евгений. – Это не Петушков, это Модест.

Евгений и Владимир переглянулись.

– Что он делает у Лариных?

– По-моему, тебе не о чем беспокоиться. – Евгений расценил волнение друга как ревность. – Вряд ли он приехал из-за Ольги. Скорее уж к Татьяне. Она не просватана, и, насколько я понимаю, мать подыскивает ей жениха.

Ленский кивнул, хотя нахмурился. Предположение друга ему все равно не нравилось.

– Да брось, – постарался успокоить его Онегин. – Татьяна – старшая сестра, согласно традициям, предпочтительнее, чтобы она вышла замуж первой. Тогда ваша с Ольгой свадьба не будет иметь вообще никаких преград. А скажи-ка мне, наверное, за Татьяной дают большее приданое, чем за младшей сестрой? Она завидная невеста? – В его голосе не звучало ни капли интереса, скорее насмешка.