Евгений Онегин. Престиж и предрассудки - Юлия Фёдоровна Ивлиева

по карточному столу они точно пересекаются. Модесту нечего делать, кроме как соблюсти все требования, выставленные его теткой. Я ведь уже упоминал, что Модест – транжира, игрок и мот. Он так стремительно просаживал состояние отца, что тот отказал ему в выплатах и даже из завещания исключил. Модест по уши в долгах. У него в кредиторах Брыль, а этот человек способен на все. Уж ему-то точно придется возместить все затраты. Я не интересовался подробностями, но наследство от тетки ему очень нужно. Оно чуть ли не единственная возможность для него поправить свои дела. Модест не упустит шанса. Так что, думаю, он всерьез собирается угодить тетке и жениться.

– Тогда о судьбе Татьяны не нужно беспокоиться? – тихо протянул Ленский. Он еще не понимал, пользу или вред принесет Татьяне брак с Модестом. Не представлял, радоваться или тревожиться. За последнее время в их скромное и тихое общество ворвалось столько новостей, что он не успевал оценивать свое к ним отношение. – Брак с обеспеченным мужчиной, к тому же о судьбе которого печется влиятельная и серьезная тетушка, – это же хорошо? Все девушки стремятся выгодно выйти замуж. Так ведь?

Ленский обратил взор к другу в поисках одобрения в его глазах. Но тот лишь хмыкнул и в который раз пожал плечами.

– Не знаю. Не возьмусь судить, о чем мечтает юная девушка, собираясь замуж, какие иллюзии расцветают в ее фантазиях и что действительно сделает ее счастливой.

Онегин залюбовался огнем в камине. Хоть на дворе стояло лето и дело только шло к осени, вечерами становилось сыро и прохладно. Он не любил зябнуть, ежиться, не терпел мурашек, липкой сырости по телу и тяжелой влажной одежды. Как истинный сибарит, он в первую очередь заботился о собственном комфорте, о собственном удобстве и обо всех земных удовольствиях для себя, поэтому велел Лукьяну каждый прохладный вечер разжигать камин. Сейчас теплый прогретый воздух оказался весьма кстати. Евгений наслаждался теплом, и судьба Татьяны отодвинулась на задний план. Он рассуждал пространно, отстранившись, словно размышлял над сюжетом какой-нибудь пьесы или драмы, которую модная столичная труппа собралась ставить на подмостках маленького деревенского театра. Понравится зрителю или нет? И в целом это все было неважно.

– С одной стороны, Андрей Модест совсем не принц на белом коне, не благородный герой, каких обычно описывают в романе, поэтому вряд ли Татьяна, да и вообще любая молодая девица, мечтает о таком муже. – Онегин умильно посмотрел на друга и улыбнулся. – А у Татьяны еще такой пример перед глазами! Оленька влюблена в прекрасного и истинного героя романа: молодого, красивого и пылкого поэта.

Ленский зарделся, как нежная барышня, и смущенно пробормотал:

– Евгений, ты мне льстишь. Впрочем, я согласен. Да-да, Оленька тоже читает много французских романов. И Монро, и Лакло.

– Модест точно не прекрасен и не романтичен. Во всяком случае, после заключения брака он наверняка сильно поменяет к ней отношение. – Евгений и не заметил, как его собственный тон стал нравоучительным и похожим на речи умудренного опытом мужа. Хотя сам был старше Татьяны лет на пять, не более, а Ленского и того меньше. – Но во всем можно найти хорошую сторону.

– И какую же? – с интересом уточнил Ленский, который уже успел нарисовать в воображении, как грустна и холодна будет жизнь Тани в браке с Модестом. А ведь он искренне любил сестру своей Оленьки. И даже считал себя в некоторой степени ответственным за ее судьбу. – Нет, что до меня, я не нахожу никакого проку в браке, который заключен без любви. – Он рассеянно посмотрел на Онегина. – Это же так восхитительно – любить, пылать ожиданием, считать часы до встречи, надеяться на любящий взгляд, на нежное прикосновение, грезить о поцелуе!

– Ах, Владимир, это тебе так кажется, потому что ты влюблен. Это тебе все ново и прекрасно, а с точки зрения жизни брак без пылких чувств, скорее всего, гораздо устойчивее и надежнее.

– Ну уж нет! – возмутился Ленский.

Онегин рассмеялся.

– Ты только представь, сколько людей уже влюблялись, пылали страстью, горели чувствами, видели в своих возлюбленных совершенный идеал, чаяли их внимания, прикосновений и поцелуев, а потом обжигались, страдали, мучились разочарованием, проклинали свою любовь, – проговорил он, внимательно наблюдая за Ленским.

Однако тот упрямо мотал головой, не соглашаясь.

– Ну уж нет! Все не так! Тебе решительно необходимо влюбиться, Евгений. Сильно и всепоглощающе. Тогда все твои пасмурные мысли, тоску и скуку как ветром сдует. Оглянуться не успеешь, как будешь соскакивать с кровати до рассвета, чтобы собрать для любимой свежих, влажных от росы, только что распустившихся цветов и нести их к ее пробуждению.

– Мокрые цветы? Холод утра? Ну уж нет, – фыркнул Евгений. – Оставьте это для романтичных дурачков, а я могу простудиться и умереть.

Ленский засмеялся, настолько комично тот изобразил на лице испуг и возмущение.

– Я с удовольствием посмотрю, когда с тобой случится любовь, – не сдавал он свои позиции.

Онегин лишь выпучил глаза и нахмурил брови, выражая сомнения и неверие. Потом махнул рукой и продолжил свои рассуждения:

– Насколько я вижу по складу характера и жизненным интересам Андрея Модеста, женщины его не слишком занимают. На самом деле, я не припоминаю ни одного случая, чтобы он был замешан в истории с дамами. Не помню его увлечений и романтических историй. – Евгений немного подумал. – Да, точно. Я, конечно, не слишком следил за его жизнью, но достоверно могу утверждать, что нет, за ним не водится вообще никаких любовных интриг. Вроде бы он чаще всего игнорирует женщин. Вот вист или другая карточная игра, пожалуй, самая настоящая его любовь. Под силу ли Татьяне или кому-то еще изменить его пристрастия? Маловероятно. Поэтому, скорее всего, после свадьбы она будет предоставлена сама себе. В этом не так мало плюсов, как кажется на первый взгляд. С одной стороны, она обзаведется статусом замужней дамы, а с другой, муж будет не слишком ей докучать.

– Но тогда она будет лишена восхитительного чувства, лишена любви. – Владимир определенно огорчился.

– Ах, Ленский, без любви можно прекрасно прожить. Спокойно и мирно… Татьяна…

Онегин вдруг смешался, вспомнив о Татьянином письме. Сначала он собирался поведать о нем Владимиру. Их беседы носили весьма откровенный характер, они близко подружились. Евгений ему доверял. С другой стороны, Ленский наверняка захочет воссоединить любящие сердца, даже если одно из них совсем не любящее. Ох уж это неразумное, ничем не объяснимое желание влюбленных видеть вокруг таких же влюбленных и счастливых! Он точно будет сопротивляться сводничеству, и Владимир обидится. Евгений не желал ссориться.

– Прасковья Ларина