Плач умирающих звёзд - Стейс Крамер

– Так это была месть на почве ревности?

– Это просто шалость.

– Ну да… На всякий случай скажу: я давно утратил способность видеть кого-то, кроме тебя.

– А как же Леда? – со сбивающей с ног дерзостью спросила Диана. – Я хотела еще в Этлфёрке об этом поговорить, да не решилась.

Момент истины настал. Джераб знал, что слухи о нем и Леде дойдут и до Дианы. Безусловно, он не был обязан объясняться перед ней, ведь в их отношениях уже давно поставлена жирная точка. Но до чего же Джерабу была приятна ревность Дианы! Пусть и дальше она утверждает, что больше ничего не чувствует к нему, действия же ее говорят об обратном. Джераб никак не мог вытравить из себя потребность быть ее любимым человеком. Любовь Дианы – это утлое суденышко радости, спасшее Джераба от бурлящей утробы отчаяния, что было синонимично его жизни. Надеясь, что искренность станет надежным якорем, удерживающим при нем Диану, Джераб выложил ей всю правду про недопоцелуй с Ледой, про то, что предшествовало ему и про реакцию Алессы не забыл упомянуть. При этом клялся и божился, что ничего, кроме невинных дружеских чувств, он не испытывает к Леде.

– Теперь ты все знаешь.

– Не завидую Алессе. Сначала я была костью в ее горле, теперь еще и Леда. Так она скоро совсем задохнется.

– О тебе она и не вспоминает. Алесса теперь полностью зациклена на Леде, поскольку понимает, что я могу с той быть, ничего не страшась.

– Да? Нет худа без добра. Значит, нам с тобой больше нечего бояться. Леда – отличное прикрытие.

Диана как будто еще не вышла из образа соблазнительного призрака. Все происходящее она воспринимала как игру. «А он со мной сколько игрался? Привязывал к себе, потом отшвыривал меня, топтал мое сердце. Отвечу ему взаимностью!» Не дерзнула бы она проделать с ним такое раньше. Мешали остро развивающаяся любовь и рабская покорность ему. Теперь Джераб вдруг помельчал в ее глазах, и все стало намного проще. Неужели на нее так подействовала встреча с Савьером?

Диана прильнула к Эверетту, подставила прохладные, мягкие, требовательные губы для поцелуя. Как она была чарующе прекрасна в этом фантастическом, мерцающем полусвете ночи… Безрассудство вот-вот могло одержать победу над Джерабом, он уже почти повиновался Диане. По телу его разлилось жгучее пламя страсти. Не отпускать… никогда и ни за что не отпускать ее – вот чего он тогда желал.

Диана, ведомая иными чувствами, отшатнулась. Джераб недоуменно взирал на нее.

– Я просто хотела проверить, – сказала она с довольной улыбкой. – Отпустило.

* * *

Небо уже покрылось рдяным заревом рассвета. Рэми сидела в своей комнате, с жадностью вслушивалась в доносящееся со двора испуганное лепетание девичьего стада и тихонько посмеивалась. «Как можно было во все это поверить?!» – удивлялась она. – «Человеческая тупость не имеет границ».

К уличному шуму добавился еще один звук. Весьма странный звук, как будто что-то очень-очень заторможенно, приглушенно потрескивая, раскалывается на части. Рэми суетливо прошлась по комнате. Подошла к зеркалу. Тот самый сжимающий сердце звук стал громче, казалось, он исходит именно от зеркала, из его потусторонней глуби. Рэми хотела убежать, закричать, хотя бы зажмурить глаза, но почему-то не могла, больше не подчинялась себе. Она как бы и в сознании была, и вне его, в промежуточном слое между реальностью и иллюзией. Рэми смотрела в зеркало, но не на свое отражение, а в сторону, на стены и потолок, по которым ползли тени в виде длинных-длинных рук. Черные тонкие искривленные пальцы тянулись к парализованной Рэми, так и норовили схватить ее и утащить за собой, в вертеп грешников. Тот ужас, что испытала Рэмисента, невозможно было охватить разумом. Она слетела с карусели искусственно созданного кошмара и попала в подлинный ад.

– Господи… защити меня… – придушенно прошептала Рэми.

Не знаю, вмешались ли высшие силы, либо то было удачное совпадение, но стоило Рэми произнести эту невнятную молитву, как из ванной вышла Элеттра.

– Рэми!!!

Эл едва не поседела от увиденного: на полу переливались красками восхода куски разбитого зеркала, рядом лежала Рэми, выпученными, остекленевшими глазами глядя вверх и раскрыв рот в беззвучном крике; с умерщвленным инстинктом самосохранения, она держала один из осколков у своей шеи. Если бы Эл пришла на секунду позже, то Рэми была бы уже мертва.

* * *

Утренние посиделки в школьной столовой выдались на редкость тихими, панихидными. Все до сих пор находились под впечатлением от минувшей ночи. Страх подобно тлетворному яду витал в воздухе, нескоро удастся выветрить его. Диана, Калли и Искра как никогда были довольны собой. Кружило голову им вновь обретенное могущество, пусть оно и было кратковременным, ломким. Элеттра и Рэми не могли разделить с ними эту радость. Шутка на основе легендарной школьной страшилки обернулась для них взаправдашней жутью. Возможно ли такое, что их богомерзкие деяния стали неким ключом, открывшим портал для нечистых сил? Ответ на этот вопрос даже мне неизвестен.

* * *

Результаты выборов озвучены. Они полностью соответствовали прогнозам, нейтрализовавшим всякую надежду на первенство Героевой. Диана прослезилась, когда миссис Маркс вручила Индии диадему Главной леди. Колетти встретила свою награду с воинственным задором. Слушая поздравления и напутствия от жюри, она то и дело стреляла взглядом в Брандт и остальных своих недругов. Ее глаза, поблескивавшие агрессивным счастьем, как будто говорили: «Скоро вы пожалеете, что появились на свет!»

– Дай маленькому человеку большую власть – и жди беды, – провидчески изрекла Диана.

Боже, пошли им сил справиться с грядущим!

Часть 4

Взрыв

Глава 15

Вечера в «Машеньке» стали неотъемлемой частью существования Калли. В пятницу, субботу и воскресенье она приходила туда как на работу и долгие-долгие часы проводила у бильярдного стола. Мало-помалу ей удалось унять трепет ужаса, что вызывал в ней симбиоз Тумана и Гезы. Она ведь смогла привыкнуть к странностям Сафиры Фрай, Инеко и Бейтса. Вот и теперь, проявив чудеса храбрости и приспосабливания, у Калли получилось пригреться в бандитском гнездышке, стать «своей».

– Интересная тактика! – восхитился Туман, разыгрывая с Калли очередную партию. – Кто тебя этому научил?

– Жизнь, – не без пафоса ответила Калли. – Если не хочешь остаться с носом – выкручивайся как можешь.

В действительности же всем хитроумным фишкам игры с ней поделился отец. В их бэллфойерском доме была отдельная бильярдная комната, Спенсер надолго пропадал в ней после работы, звал с собой сына. Бывало, Бенни не мог уделить время отцу,