С четырех сторон - Шрикришна Аланахалли

образовавшуюся брешь видны внутренний дворик, веранда, кухня. Столбы и стропила обрушились. Стены, расписанные картинами на сюжеты «Рамаяны», почернели от копоти. Каменные опоры у основания столбов раскололись от жары.

Свернув направо, мы оказались перед домом Дадарао Дешпанде, от развалин которого еще шел дым. Все в доме от мала до велика таскали воду из колодца посредине внутреннего дворика и поливали дымящиеся руины. Сам Дадарао носил воду вместе со всеми.

Дальше мы увидели пожарище на месте дома адвоката Вишнупанта. Хозяин бродил по пепелищу и что-то искал.

— Что ты там ищешь, Вишнупант-сахиб? — спросил Анна.

— Гвозди собираю, которые не расплавились. Может, пригодятся еще.

Вообще говоря, адвокатом был отец Вишнупанта. Он давным-давно умер. Его сын не имел к юриспруденции никакого отношения, но тем не менее вся деревня звала его адвокатом. Вишнупант не был женат и жил с женщиной из низшей касты. Тут же, в его доме, жили и его дети от той женщины. Брахманы деревни бойкотировали этот дом.

Рядом жил землемер по имени Канаде. Он снимал дом у местного торговца, который не был брахманом, но толпа поджигателей спалила и этот дом. Бедняга Канаде, который и так едва сводил концы с концами — попробуй прокормить на маленькое жалованье семь человек детей! — стоял теперь с растерянным видом во дворе. Мало того, что он лишился всего имущества, хозяин дома объявил ему вчера, что он обязан отстроиться на свои средства, потому что дом сожгли из-за него. Когда мы пришли домой, Анна распорядился:

— Вот что, вы, юноши, пойдите и искупайтесь в речке. А мне, похоже, придется снова побеспокоить Гупту Рао-сахиба. К тому времени, когда вы вернетесь, я раздобуду чего-нибудь поесть.

— Я не останусь, Анна, — сказал я. — Мне пора идти в Чопди.

— Нет, нет, я тебя не отпущу. Вдруг на тебя нападут? Да мало ли что! Я за тебя отвечаю. Пережди пару дней тут.

— Не могу я оставаться! Там могло бог знает что случиться. Если бы хоть весточка оттуда пришла!

— Ну что толку тревожиться теперь? У нас та же судьба, что у всех. Надо стойко выдерживать испытания. Пусть поутихнут страсти, тогда иди.

С пригорка, где стоял дом, мы спустились к речке. Пройдя немного вверх по течению, мы окунулись в прохладную проточную воду. Ешванта сказал:

— Между прочим, те, у кого водились денежки, при деньгах и остались.

— Откуда ты взял?

— Услышал вчера вечером. Оказывается, многие брахманы знали о намерениях поджигателей заранее.

— Правда?

— Этот ростовщик Дарбхе, мимо дома которого мы проходили, отдал все свои деньги и ценности на хранение в контору мамлатдара. А Дадарао Дешпанде еще позавчера ночью отнес золото и деньги к себе на ферму и закопал в землю. Если обшарить колодцы всех этих больших домов, то наверняка найдешь там серебряные сосуды и ларцы с драгоценностями.

— Где, в колодцах?

— Ну да. Ведь даже те, кого не предупредили, успели спрятать в колодцы все, что у них было ценного, услышав, что толпа приближается к деревне. Конечно, их дома разграбили и сожгли, но никому из поджигателей в голову не пришло заглядывать в колодцы.

— Но отец Гопу сказал мне вчера, что он понес убытков на семьдесят тысяч рупий.

— Как же! Среди тех громил были его клиенты. Когда эта орава ввалилась к нему, он стал умолять: «Не сжигайте мой дом. Берите все, что хотите!» Как только начался грабеж, он снял со шкафа шкатулку с парой сотен рупий разменной монетой и протянул ее одному из грабителей. Те решили, что завладели целым состоянием, передрались между собой и в конце концов ушли. Он не потерял ни одной ценной вещи. Полезай в его колодец и посмотри. Там наверняка полно золота и серебра.

— Что же Анна-то не догадался так сделать? Или, может, он тоже кое-что побросал в колодец?

— Скажешь! Нужно хитрецом быть, чтобы до такого додуматься. Да и что у него было ценного?

— Знать бы, что творится у моих. Вот попал я в переделку: до дома четыре мили, а не доберешься!

Искупавшись, мы постирали свою одежду и, припекаемые жарким солнцем, пустилась в обратный путь. Ниже по течению купались парни из касты ткачей. Завидев нас, один из них крикнул:

— Да! Здорово наказали этих брахманов!

— А вы, значит, рады это видеть! — вспыхнул я.

Юнцы вызывающе громко расхохотались. Один, сплюнув в воду, заорал:

— Топайте отсюда! Проваливайте!

Закусив губу и сжав кулаки, я бросился к ним. Ткачи, стоя в воде, выкрикивали:

— Ну давай, давай! Попробуй только тронь нас! В песок зароем!

Подбежавший Ешванта удержал меня и со словами: «Пошли, пошли. Нашел время связываться!» — начал подталкивать к дому, словно заупрямившегося бодучего бычка. Я долго еще не мог остыть.

Анна стал наставлять меня:

— Теперь нам, брахманам, следует научиться жить и действовать с печатью молчания на устах. Даже если тебя ударят — молчи. Накричат на тебя — не отвечай тем же. С этого времени мы, брахманы, должны быть тише воды, ниже травы.

«Вот она, наша ошибка», — подумал я. Мало-помалу тайное становилось явным. У людей развязывались языки. Выплывало то, что раньше нам было неизвестно. Как только до деревни дошли первые слухи о поджогах и беспорядках, самые важные и влиятельные лица начали готовиться к отпору. Местный врач вывел из гаража свою машину и отвез людей в столицу нашего княжества — она находится милях в шестидесяти от Нандавади. Они рассчитывали объяснить властям всю серьезность положения и вернуться домой с отрядом вооруженных полицейских. Им удалось бы тогда стать хозяевами положения и предотвратить беспорядки, которые могли бы повлечь за собой человеческие жертвы и гибель материальных ценностей. Но так как подобные беспорядки происходили повсеместно, то власти не смогли отправить в Нандавади полицейских. Они уже разослали отряды вооруженной полиции куда только было возможно. Да и весь-то годовой доход нашего маленького княжества не превышал каких-нибудь трехсот тысяч рупий, так что его полиция была немногочисленна и не могла обеспечить защиту всем.

Раджа сочувственно выслушал людей, приехавших из Нандавади. Он отправил телеграмму главному администратору округа, в который входил наш район. Влиятельные жители Нандавади тотчас же поспешили обратно, но еще прежде, чем они успели добраться до дома, произошло многое… Отряд полиции из округа прибыл на третий день. Ввели комендантский час. Страхи людей, опасавшихся прихода мстителей, были рассеяны. Закон и порядок восстановлены. Впрочем, некоторые поговаривали, что, если бы все это сделали раньше, может быть, не было бы ни грабежей, ни поджогов. Погорельцы начали устраивать временные жилища на месте сожженных домов: расстилали на земляном полу сено, растягивали брезент,