Поколение - Николай Владимирович Курочкин

нему мраморную лестницу. У фонтана гуляли люди. Он их почти сразу узнал: Уинстона Черчилля, Дуайта Эйзенхауэра, Мао Цзе-дуна, Шарля де Голля, Хрущева Никиту Сергеевича, Иосипа Броз Тито…

И дамы у них были подходящие: Грета Гарбо, Мэрилин Монро, Брижит Бордо и Софи Лорен. И еще какая-то, не опознанная им, которая довольно фамильярно теребила за пуговицу председателя Мао и строила тому глазки.

И этого бы всего вполне хватило Белову, но на верхней ступеньке лестницы непонятно откуда вдруг появился Элтон Джон и отвлек внимание от актеров, изображавших знаменитостей.

На певце был белый фрак и со вкусом подобранный парик. Все дело портили очки с клоунской подсветкой.

Потом он жал руки и целовал ручки, потом пел, играя на красном «Стейнвее», потом пил шампанское и обнимал Софи, потом спорил с высоким французом, а напоследок все искупались в фонтане.

Концерт Белову понравился. Джордж смотрел на него испытующе и щурил глазки в довольной улыбке.

Мистер Хейзлвуд встретил их чаем. Ощущение чего-то размеренного, спокойного, домашнего возникло у Белова, когда он сидел за столом. Он сказал об этом Бэт, едва они остались вдвоем.

— Я рада, что тебе нравится у нас, — ответила она. — Ты обыграешь завтра Джорджа?

— Не знаю, как он играет, но…

— А ты?

— Плохо, — признался Белов.

— Тогда он тебя съест. Он ужасно самолюбив. Мне кажется, ты зря согласился, — сказала она, помолчав. — Он выбрал то, в чем уверен.

— Ну что ты меня заранее хоронишь? — не сдержался он. И вдруг вспомнил Джеффа. — Слушай, как там наши друзья, Джефф и Фил?

— Они звонили мне на рождество, — оживилась Бэт. — У Фила какие-то семейные неприятности, а Джефф — пока ничего…

— Может быть, ошибка?

— Один процент из ста. Врачи всегда говорят так, когда точно знают, что никакого процента нет. Процент — это он сам, пока жив.

— У него есть жена?

— Нет. И не было.

— Да, — задумался Белов. — Плохо без жены.

— Отлично сказано! — одобрила Бэт. — Сразу видно, что ты оптимист… Найди какую-нибудь девицу, встань перед ней на колени и попроси ее стать твоей женой.

— Она умрет со смеху, увидев меня на коленях.

— Будешь вдовцом.

— Попробую, — пообещал он. — Но это будет преднамеренное убийство. И ты тоже не отвертишься. Пойдешь как вдохновитель.

— Я согласна, если нас посадят в одну камеру. Ну и надоем же я тебе за девяносто девять лет!

Он обнял ее.

«Турнир века» открывался в субботу. Нью-Йорк опустел. В Москве энергетики зафиксировали рекордный расход электричества. Телевизионные антенны на домах встали по стойке «смирно».

Мистер Хейзлвуд сказал речь, и она была настолько короткой и впечатляющей, что ее можно привести полностью.

— Джентльмены! Держите покрепче ракетки и постарайтесь не ругаться при даме. Победителя ждет приз.

Крытый корт школы имени Авраама Линкольна устало вздохнул и покорился судьбе.

Уже на разминке Белов пожалел, что не предложил Джорджу сыграть в домино.

Джордж в первом гейме от души погонял соперника из угла в угол. Он направлял мяч так, что, казалось, достать его не составит труда, но, когда Белов подбегал к месту приземления, мяч уже посылал ему воздушный поцелуй из-за площадки.

Дважды Белов падал. Один раз — после подачи — замешкался и отбил мяч плечом. Начало было за Джорджем — 6:1.

Во втором гейме дела у Белова пошли лучше. Прежде всего он приноровился к подачам своего соперника и, отбивая мяч, посылал его не свечой, которую Джордж гасил очень эффектно, а старался угодить поближе к кромке. Джордж начал ошибаться.

Первых два сета они шли очко в очко: один — один, два — два, но потом Джордж стал выходить ближе к сетке и с лета принимать мяч.

Пока Белов соображал, что к чему, счет вырос, и мистер Хейзлвуд записал в протокол — 6:2.

В третьей партии Белов наконец-то разыгрался. Теперь уже Джордж бегал как угорелый по площадке и после каждой подачи укоризненно смотрел на свою ракетку.

Притихшая поначалу Бэт заметно оживилась и своими возгласами не столько ободряла Белова, сколько раздражала брата.

Белов вел 3:0, и, выиграй он четвертое очко, Джордж пролетел бы всухую, и добивать его в следующих двух партиях было бы не так уж и трудно — игроки настроения легко получают победу и легко же ее отдают.

За четвертое очко они дрались как гладиаторы, понимая его истинную цену. В конце сета, ведя, Джордж отбил очень сложный мяч и упал, оставив свою половину беззащитной, но мяч попал в верхнюю кромку сетки и устало перекатился на сторону Белова.

Джордж даже забыл извиниться, что обычно принято в таких случаях.

Потом он, как более опытный борец, медленно дожимал Белова. 6:3 — игра была сделана.

Они пожали друг другу руки, и мистер Хейзлвуд пригласил всех в ресторан. Пришлось ехать домой — принять душ, переодеться.

Бэт надела твидовый костюм, янтарные бусы, браслет.

У Белова было такое ощущение, что каждый раз он видит перед собой другую женщину — настолько преображали ее наряды.

Ресторан, в который привез их мистер Хейзлвуд, находился неподалеку от дома — небольшой, тихий, уютный.

Они сели сбоку от затемненной эстрады, на которой обосновалось трио: с барабаном, контрабасом и саксофоном. Музыканты играли негромко и, казалось, каждый для себя.

— За вашу победу, Джордж, — опередил всех Белов. — Не хочу сказать, что она очень обрадовала меня, но вы играли хорошо.

— В третьей партии ему пришлось туго, — отметил мистер Хейзлвуд, однако было заметно, что успех сына не оставил его равнодушным.

Джордж вел себя сдержанно, не позволяя себе комментировать свою победу, тем самым как бы подчеркивая, насколько она для него была важна.

Белов перевел взгляд на Бэт и еще раз подивился, какие же они с братом разные. Он пригласил ее танцевать.

— Переживаешь? — спросил он, наклонившись к ее уху.

— Да, — ответила Бэт, — немного…

Негр выдувал из саксофона ленивую мелодию, которая нагоняла приятную полудрему.

— А ты тоже не любишь проигрывать, — сказала Бэт.

— Я? — удивился он. — С чего это ты взяла?

— Мне так показалось… И по-моему, это совсем неплохо.

— Конечно, — согласился Белов. — Но почему-то женщины больше любят неудачников.

— Да, — кивнула Бэт. — Это потому, что в них меньше самоуверенности и наглости и им нужна помощь.

Когда они вернулись за стол, мистер Хейзлвуд и Джордж обсуждали, насколько понял Белов, финансовые дела.

— Никогда бы не вышла замуж за бизнесмена, — сказала Бэт. — Они и в постели, видно, говорят о делах.

— Поезжай в Россию, — посоветовал Джордж. — У вас ведь нет бизнесменов, Пол?

— Мне надоела эта болтовня, — сказала Бэт. — Или мы танцуем, или едем домой.

Музыканты заходились сами по себе. Один из них, высокий и худой,