Однажды в лесу - Бибхутибхушон Бондопаддхай

Как мы ни старались покончить с едой и прочими приготовлениями поскорее — был уже час дня, когда мы отправились дальше. День клонился к закату, а лесу по-прежнему не было конца и края, и я подумал, что будет лучше не продвигаться дальше вглубь чащи и устроить привал под каким-нибудь деревом. Около трех часов дня мы проезжали мимо двух лесных деревушек — Кулпал и Буруди, — и если бы я тогда знал, что даже к вечеру мы не выедем из леса, то распорядился бы заночевать там.

Сумерки постепенно сгущались, а вместе с ними и лес. Если до этого мы проезжали сквозь редкие заросли, то теперь деревья, кажется, выстраивались плотной стеной, обступая нас и делая тропинку непроходимой. Место, где мы сейчас стояли, сплошь и рядом поросло высокими деревьями — даже неба не было видно. Ночная тьма становилась всё гуще.

Временами, когда лес немного редел, нашему взору открывалась удивительная картина: роскошные гроздья неизвестного мне цветка, белым ковром укрывшего опушку леса, мягко сияли под куполом синего закатного неба. Спрятанная от человеческих глаз, вдалеке от цивилизованного мира для кого предназначалась эта красота? Боновари пояснил: «Это лесная лиана теури, господин. Цветет как раз в это время».

Куда бы я ни бросил взгляд, всюду макушки деревьев и кустарников белели от отдающих голубизной соцветий теури, словно кто-то щедро посыпал их гроздьями белоснежного хлопка. Порой я останавливал лошадь и долгое время любовался, сраженный наповал необыкновенной красотой этих мест. Мне казалось, словно этот далекий от человеческой цивилизации край, в котором я сейчас находился, был уединенным и неведомым миром лесных животных и деревьев, чья ни с чем не сравнимая красота и покой были недоступны людям, которые не имели права нарушать тишину этих мест.

Должно быть, мы потеряли много времени из-за моих частых остановок, чтобы полюбоваться видами леса, разинув рот от восхищения. Бедняга Боновари был моим подчиненным и, хотя не мог мне никак возразить, наверняка думал про себя, что, мол, у этого бенгальского бабу точно не всё в порядке с головой. Долго ли еще протянет поместье под управлением такого человека? Мы все — человек восемь-десять — расположились под деревом асан. Боновари сказал: «Разожгите костер побольше и держитесь рядом друг с другом. Никуда не расходитесь, ночью этот лес особенно опасен».

Я разложил свой походный стул под деревом. Над моей головой, далеко наверху, в просветах между листвой виднелись кусочки закатного неба; сумерки еще не опустились, и макушки леса всюду вокруг белели от пышных пучков соцветий лесной теури — целые мириады! Рядом с моим стулом росла высокая, полузасохшая трава золотистого цвета. Запах выжженной солнцем земли после дождя, аромат сухой травы и благоухание какого-то лесного цветка словно напоминали мне аромат благовоний, исходивший от украшений изваяния богини Дурги. Эта вольная жизнь леса приносила в сердце чувство радости и свободы — его не обрести нигде в другом месте, кроме этого просторного и уединенного края. Эту радость привольной жизни сложно описать тому, кто никогда не испытывал такого ощущения.

В это время к Боновари подошел один из наших носильщиков и сказал, что, собирая сухие ветки в лесу неподалеку, он заметил что-то странное. Это место нехорошее, здесь часто устраивают свои сборища бхуты и феи, и нам не стоило разбивать тут палатку.

— Пойдемте, господин, посмотрим, что там такое, — обратился ко мне Боновари.

Носильщик отвел нас в те заросли и, указывая на какое-то место, сказал: «Это здесь, господин. Подойдете ближе, увидите. Я больше туда не пойду».

Среди зарослей колючек и лиан возвышался высокий столб, на вершине которого была вырезана страшная гримаса, — вот уж точно, увидеть такое вечером и не испугаться невозможно.

У меня не было сомнений в том, что этот столб — дело рук человека, но я никак не мог понять, ни откуда он взялся в этом безлюдном лесу, ни насколько он древний.

Прошла ночь. К девяти утра мы достигли пункта назначения. Там я познакомился со служащим нынешнего владельца поместья, и он повел меня показать лес. Вдруг посреди чащи на том берегу пересохшего канала я увидел возвышающуюся в прибрежных зарослях верхушку каменного столба — ровно такого же, как мы встретили вчера, и с таким же устрашающим лицом.

Вместе со мной был сборщик налогов Боновари, я показал ему столб. Служащий хозяина леса был из здешних мест, он объяснил нам:

— Таких еще несколько по всему лесу. Эти земли раньше были владениями царя местного дикого племени, это их столбы, раньше они обозначали границы их царства.

— Как вы об этом узнали? — спросил я.

— Я уже давно слышал об этом, господин, к тому же потомок этого царя всё еще жив.

Мне стало интересно.

— Где он сейчас живет?

— К северу от этого леса есть небольшое поселение, там и живет. В этих краях его уважают. Мы слышали, что его предки владели обширными землями — на севере до Гималайских гор, на юге до плато Чхотанагпур, на востоке до реки Коши и на западе до Нагпура, — он указал пальцем в сторону севера.

Я вспомнил, что наш школьный учитель Гонори Тивари уже как-то рассказывал, что в этих краях живет потомок местного царя, и все горные племена до сих пор считают его своим вождем. Сейчас в моей памяти снова всплыла эта история. Того служащего звали Бу́ддху Сингх, он много всего знал, давно здесь работал и, похоже, был прекрасно знаком с местными легендами.

— Во время правления моголов он воевал с их войсками. Когда армия падишаха пыталась пройти через эти леса к Бенгалии, они восстали со своими луками и стрелами. В конце концов сюда пришел могольский субадар[86], и они потеряли свое царство. Отважный народ, но теперь у них ничего нет. То немногое, что оставалось, отняли у них после сантальского восстания в 1862 году. Глава этого мятежа всё еще жив, он и есть нынешний царь До́бру Панна́ Бирборди́. Он уже стар и беден. Но все племена в этих краях до сих пор почитают его как своего царя, хоть он уже и не царь, — продолжил Буддху Сингх.

Мне захотелось познакомиться с ним.

Отправляясь с визитом к царю, следует взять с собой какие-нибудь дары, и моим долгом было проявить по отношению к этому человеку подобающее почтение.

Около полудня я купил в близлежащей деревне немного фруктов и двух больших куриц и, завершив к двум часам все дела, обратился к Буддху Сингху:

— Пойдем, нанесем визит царю.

Буддху Сингх был