Меркьюри - Эми Джо Бернс

– «Никогда» ― слишком радикальное слово, ― тут же вскипела Марли. ― Однако продолжай.

Мимо протарахтел школьный автобус, и Шэй закрыл глаза. Вжался в спинку кресла:

– Тебе лучше этого не знать.

– Но все же?

У Шэя от волнения перехватило дыхание. Мороженое уже таяло в его напрягшихся руках.

– Послушай, ― сказала Марли, ― ведь Уэйлон все равно увидит твое лицо. Но я не скажу ему, что случилось, если ты этого не захочешь.

Шэй отвернулся к окну.

– Если бы меня только стукнули, я бы не парился. Но это не самое худшее из того, что было. Клянусь богом, Мар… Когда по мне попал его кулак, я обхватил его за шею и повалил на землю, сам даже не сознавая, что делаю. И я не мог остановиться, пока у него весь рот не был в крови. Точно так же, как всегда делали Бэйлор с Уэйлоном.

Переполненная эмоциями, Марли пыталась найти слова, чтобы утешить это идеальное дитя, готовая скорее сама разбиться на куски, лишь бы уберечь его в целости и сохранности. Как мать Шэя, именно Элиза должна была бы и отвечать на звонок из школы, и утешать своего сына, и угощать его мороженым. За прошедшие четыре года Марли настолько привыкла равнодушно относиться к тому, чего она недополучала от Элизы, что даже не задумывалась о том, что Шэй тоже не видит от матери того, в чем нуждается.

– Ты ведь знаешь, что я всегда на твоей стороне, верно? ― сказала она.

– Перестань, Марли. Да, я это знаю. Закончим?

– Ты хочешь дальше ходить в эту школу?

Он невесело усмехнулся.

– Нет.

– Тогда, значит, всё.

Шэй кивнул, шумно выдохнул и закрыл глаза.

Небо между тем потемнело. Потом тучи расколола вспышка молнии, и спустя три секунды грянул гром. Марли повернула ключ зажигания, невольно вспоминая, каково ей было войти в здание школы на следующий день после того, как весь город узнал, что она залетела. Она не имела права принимать такое решение за Шэя, однако оно уже было сделано и теперь никто не мог ее остановить.

― Это что еще за хрень?! ― взревел, как и следовало ожидать, Бэйлор, увидев лицо мальчишки, когда вернулся вечером с работы.

Шэй попытался проскочить мимо него по лестнице наверх в свою комнату.

– Ничего, ― отозвался он, не разворачиваясь. ― Все нормально.

На улице полил дождь, и по дому понесся его умиротворяющий шорох.

Бэйлор кинулся догонять брата, шагая по три ступени за раз, и Марли насторожилась.

– Кто… это… сделал? ― с бесцветной интонацией произнес Бэйлор.

Увидев вспыхнувшую в его глазах ярость, Марли поняла, почему Шэй не стал никому говорить, кто его ударил. Он не хотел, чтобы об этом узнал Бэйлор. Бэйлор, который всегда следил, чтобы Шэй получал равную со всеми долю за каждый отработанный на крыше день. Бэйлор, который умел проявлять свои чувства только с помощью бумажника или кулаков.

– Марли, ― обернулся к ней Бэйлор, так и не получив ответ от брата. ― Кто его так?

– Шэй может сам нам рассказать, когда захочет. И если захочет, ― сказала она, тщательнейше выбирая слова.

Бэйлор что-то проворчал под нос.

– Но я вот что хотела спросить, ― продолжала Марли. ― Как по-твоему, быть может, для него будет лучше учиться дома?

От этих слов ей даже стало немного не по себе. Шэй внимательно поглядел на нее с верхней площадки. Марли сотни раз уже наблюдала, как Элиза проделывала такое с мужем и сыновьями, хотя ни разу не пробовала на невестке. Марли сейчас попыталась потчевать Бэйлора своим мнением, но так, чтобы тот счел его за собственное.

Бэй опустился на ступеньки, словно из него выкачали воздух.

– Видишь ли, я… ― Он прижал пальцы к шраму под ухом. ― Меня самого едва не вышибли из школы. Я не смогу тебя учить, Шэй.

– Ты можешь меня учить, как стелить крыши, ― ответил из-за перил мальчик. ― По утрам я буду ходить с тобой работать. ― Снаружи донесся стон кедров на ветру. ― Может быть, Марли сможет со мной заниматься вечерами? Она у нас самая умная.

Оба Джозефа уставились на нее с такой искренностью, что Марли не сумела отказать. «Давай, Марли! Давай!» ― казалось, говорили они, и она сама готова была отдать и сделать все что можно.

– Конечно, смогу, ― ответила она.

Шэй приложил к глазу пакет с замороженным горошком, и Бэй поднялся со ступени.

– Давай пока на месяц, ― предложил он. ― Посмотрим, как пойдет. У Марли и без того дел до хрена.

На этом и порешили. Марли кивнула, взяла сына и по черной лестнице поднялась в свою квартиру. Едва она закрыла за собой дверь, промокшая насквозь и дрожащая, то побежала в уборную с приступом рвоты. В этот день она себя вела ― и вообще ощущала ― не только как мать Шэя, но и как жена Бэйлора. Это странное подобие тесной семейной взаимосвязи обескураживающе подействовало на Марли. С какой же скользкой пронырливостью она входила в эти роли и выходила из них! Как легко было ей действовать так, чтобы это уже нельзя было отменить!

Сзади подошел Тео, положил на ее спину, скрючившуюся над унитазом, свою крохотную ладошку.

– Мама, ― тихо позвал он. ― С тобой все хорошо?

Марли так вовсе не считала. И вот пожалуйста ― она уже врет собственному сыну!

– Все отлично, малыш. Но если я и дальше буду поливать толчок, ― попыталась она отшутиться, ― то стану такой же крутой, как и твой папа.

Бэйлор весь вечер оставался дома, однако больше никого из Джозефов не было. Уэйлон куда-то запропастился. Возможно, застрял на переговорах по заказу еще до того, как хлынул ливень. Элиза, вероятно, отправилась за продуктами для ужина ― единственным ее бременем на сегодняшний день. Мик, возможно, искал необходимое для бог знает какого нового проекта, нарисовавшегося у него в голове. Всемером они жили под одной крышей: вместе работали, вместе ужинали, ― хотя очень часто Марли и понятия не имела, кто из них где находится. Они с Бэйлором решили вдвоем, что будет лучше для Шэя, и в этом не было ничего особенного. Сколько людей, столько мнений, как говорится. Самое прискорбное в этом было то, что они оба с Бэйлором знали, что ни Элиза, ни Мик, скорее всего, этого даже не заметят.

От Уэйлона, впрочем, этот факт не ускользнул.

Зайдя к родителям поужинать ― на сытный куриный суп Элизы с галетами, ―