Жизнь гейши. Мемуары самой известной гейши в мире - Минеко Ивасаки

все – подруги, сестры, даже мать – твои соперницы. Меня это сильно сбивало с толку. Я не могла отличить друга от врага, не знала, чему верить. Это неизбежно сказывалось на психике, так что я начала испытывать эмоциональные проблемы. Периодически меня охватывали тревожность, бессонница, иногда мне трудно было говорить.

Я всерьез опасалась, что если не успокоюсь, то просто заболею. Поэтому решила стать веселее. Накупила аудиозаписей юмористических рассказов и слушала их каждый день. Придумала собственные ритуалы и применяла их на одзасики. Делала вид, что банкетный зал – это детская площадка, куда я пришла повеселиться.

И это в самом деле помогло. Мне стало полегче, и я смогла больше внимания уделять тому, что происходит вокруг. Танцу и другим видам искусства можно научить, но для того, чтобы создать атмосферу одзасики, требуются определенные способности и годы опыта.

Каждый одзасики неповторим, даже в одном и том же отяя. По украшению зала можно многое сказать о статусе гостей. Насколько ценный свиток висит в токономе? Какие блюда на столе? Откуда доставили еду? Хорошо обученная гэйко все эти нюансы улавливает сразу, как только заходит в зал, и подстраивает под них свое поведение. Эстетическое воспитание, которое я получила в родительском доме, дало мне огромное преимущество.

Мы должны уметь организовать развлечения. Что больше нравится устроителю вечеринки: любоваться танцем, участвовать в остроумной беседе или играть в забавные игры? Узнавая клиента поближе, мы запоминаем его личные предпочтения и вкусы, чтобы в будущем еще больше ему угодить.

Отяя используются не только для увеселений. Здесь ведутся приватные деловые и политические переговоры. Одзасики – это уединенное место, и участники встречи знают, что здесь им будет комфортно, а содержание их беседы останется тайной.

Тетушка Оима рассказывала, что наши шпильки для волос не случайно имеют острые концы: с их помощью мы можем защитить клиентов от нападения. А с помощью коралловых украшений, которые обычно носят в холодные месяцы, – проверить сакэ: если в нем есть яд, коралл распадется.

Иногда самая ценная услуга, которую может предоставить гэйко, – это слиться со стеной, превратиться в невидимку. Она остается у дверей и подает едва заметный знак, если кто-то приближается к одзасики. Если гэйко попросят, она уведомит пришедшего, что гости просили их не беспокоить.

Одна из особых должностей в чайном доме – разогревальщик сакэ, или оканбан. Оканбан наливает сакэ в бутылку и ставит ее в емкость с медленно кипящей водой. Со стороны может показаться, что это очень просто. Однако каждый гость любит, чтобы ему подавали сакэ строго определенной температуры. Мастерство оканбана заключается в том, чтобы высчитать, на сколько градусов сакэ успеет остыть, пока его будут нести с кухни в банкетный зал, чтобы клиент получил напиток по своему вкусу. Это целое искусство. Мне нравилось приносить гостям сакэ, потому что я любила поговорить с оканбанами. Они – настоящий кладезь интересной закулисной информации.

Как я упоминала раньше, с лучшими клиентами чайный дом может поддерживать отношения продолжительностью в несколько поколений. Такая преданность достигается (среди прочего) тем, что отяя нанимает на временные должности отпрысков своих клиентов. Одна из популярных должностей – помощник оканбана.

Например, молодой человек, поступивший в киотский вуз, может по рекомендации отца попробовать устроиться на такую работу и компенсировать свои траты на обучение. От такой договоренности выигрывают все стороны. Молодой человек изнутри узнает, как работает культура отяя. Он видит, сколько усилий требуется для организации даже простейшего одзасики, и знакомится с местными майко и гэйко. Отец помогает сыну научиться тонкостям взрослого мира. А отяя делает инвестиции в своего будущего клиента.

Я по-прежнему вкладывала максимальное количество энергии в занятия танцами. Теперь, став профессиональной танцовщицей, я чувствовала, что наконец делаю настоящие успехи. Поэтому второе отомэ стало для меня настоящим шоком.

Это произошло во время репетиции перед летним фестивалем танца Юкатакай, в котором участвуют все гэйко Гион-кобу. Мне было семнадцать. Мы репетировали групповой номер. Вдруг Старшая Наставница остановила выступление, назвала меня по имени и велела уйти со сцены. Я ушам своим не верила: ошиблась вовсе не я, а девушка, танцевавшая рядом со мной.

Я нашла маму Масако и в сердцах выпалила:

– Все! Хватит. Я ухожу! Мне снова назначили отомэ, и я опять ни в чем не была виновата!

Не моргнув и глазом, мама Масако ровным голосом сказала:

– Хорошо. Вперед. Ведь ты не совершила ни одной ошибки. Как она смеет позорить тебя перед всеми? Ах ты бедняжка!

Масако меня провоцировала. О Боже, она видела меня насквозь. Знала: что бы она ни сказала, я сделаю с точностью наоборот.

– Нет, я серьезно, мам, я правда ухожу.

– Понятное дело. Я на твоем месте поступила бы точно так же.

– Но если я и правда уйду, то потеряю лицо. Может, стоит всех обдурить и заниматься дальше. Не знаю…

– Ну, как вариант…

Именно в этот момент в комнату вошла Яэко. Она подслушивала наш разговор.

– На этот раз ты все-таки своего добилась, Минэко. Ты нас всех опозорила.

Она имела в виду, что из-за моего бесчестья все гэйко, связанные с нашей семьей, будут покрыты позором.

Но мама Масако отмахнулась от нее.

– Это не твое дело, Яэко. Будь добра, выйди на минуту в другую комнату.

Губы Яэко изогнулись в улыбке.

– Очень даже мое дело. Ее дурное поведение позорит и меня.

Мама резко возразила:

– Не смеши, Яэ. Пожалуйста, выйди.

– А с каких это пор ты стала мне указывать?

– Это наше с Минэко дело. Я не хочу, чтобы ты вмешивалась.

– Ах, ну раз ты так считаешь, я дико извиняюсь, что вас потревожила. Ни в коем случае не хочу досаждать тебе и твоей драгоценной Минэко! Все равно она того не стоит.

Яэко, пыхтя, вышла из комнаты, но слова ее засели у меня в мозгу. Может, я и правда такая бездарная, что лучше всего будет уйти.

– Прости меня, мама, мне очень жаль. Возможно, и правда будет лучше, если я оставлю танцы.

– Я приму любое твое решение.

– Но что, если Яэко права? Что, если я навлекла позор на весь наш дом?

– Это не причина. Ты сама так сказала пару минут назад. Вот если ты уйдешь, тогда точно опозоришься по полной. На твоем месте я бы поговорила со Старшей Наставницей. Посмотрим, что она скажет. Я уверена, она хочет, чтобы ты занималась и дальше.

– Спасибо, мама. Я так и сделаю.

Мама Масако позвонила матушке Сакагути, и та примчалась в школу на машине.

Как и в прошлый раз, наша делегация сидела