Жизнь гейши. Мемуары самой известной гейши в мире - Минеко Ивасаки

Самой же гэйко нужен партнер не менее интересный, чем те мужчины, с которыми она общается каждый вечер. У большинства моих коллег нет ни малейшего желания оставлять свое высокое положение, сияющий образ привлекательности и открытости и втискиваться в жесткие рамки существования среднего класса. К тому же гэйко привыкли не стеснять себя в тратах. Я видела случаи, когда работающие гэйко выходили замуж по любви и фактически содержали своих мужей. Такие отношения редко бывали успешными.

А как же женщины, которые становились любовницами богатых клиентов? Таких историй хватило бы на отдельную книгу. По классической легенде, жена на смертном одре призывает к себе гэйко и со слезами благодарит за то, что она так заботилась о ее муже. Потом жена умирает, гэйко выходит замуж за вдовца, и они живут долго и счастливо.

В жизни все не так просто.

Помню один по-настоящему трагичный случай. У двух гэйко был роман с одним и тем же мужчиной, крупным поставщиком сакэ. Каждая из них без приглашения явилась к его жене, умоляя ее разойтись с мужем. Последовал страшный скандал, после которого мужчина, оказавшийся перед невозможным выбором, покончил с собой.

Я получила более десяти официальных предложений – мужчины просили рассмотреть кандидатуру своего сына или внука в качестве потенциального супруга – но не раздумывая отказала всем. Мне только что исполнилось восемнадцать (психологически же я еще оставалась сущим ребенком), и я не могла серьезно думать о замужестве. И не представляла свою жизнь без танца.

В последующие несколько лет я изредка ходила на свидания с подающими надежды молодыми людьми. Однако я привыкла к такому искушенному обществу, что мужчины, подходившие мне по возрасту, казались ужасно скучными. После похода в кино и чашки чая я уже не могла дождаться момента, когда можно будет сбежать домой.

Следующий после церемонии мидзуагэ важный обряд инициации в жизни майко – это церемония эрикаэ, когда девушка «переворачивает воротник». В этот день майко меняет свой «детский» красный расшитый воротничок на белый, как у взрослой гэйко. Обычно это происходит примерно в двадцать лет. Теперь гэйко должна обеспечивать себя благодаря своим достижениям в искусстве.

Я тоже планировала приурочить свой эрикаэ к двадцатому дню рождения. Но Осака готовилась ко Всемирной выставке, и власти хотели собрать как можно больше майко, чтобы развлекать почетных гостей. Они обратились в Кабукай, а тот, в свою очередь, попросил всех девушек моего «класса» отложить переход в статус гэйко на один год.

Во время Выставки моими клиентами стали многие важные персоны. В апреле 1970 года меня пригласили на неформальный банкет для принца Чарльза. Вечеринка проходила в Сагано, в ресторане «Китё», который признан лучшим в Японии.

Стоял чудесный солнечный день, и принц Чарльз, судя по всему, был очень доволен. Он ел все, что ему подносили, и каждое блюдо объявлял восхитительным. Мы сидели в саду. Хозяин заведения поджаривал на гриле под открытым небом крошечных рыбок айю, местный деликатес. Я обмахивалась одним из моих любимых вееров. Принц Чарльз улыбнулся и спросил:

– Можно мне посмотреть?

Я протянула ему веер.

Но не успела я и глазом моргнуть, как он достал ручку и расписался на моем веере: «’7 °Charles». «О нет!» – ошеломленно подумала я. Я так любила этот веер. У меня в голове не укладывалось, что он оставил автограф на моей вещи, не спросив моего разрешения. «Мне плевать, кто он такой, – подумала я. – Кто бы он ни был, это ужасно грубо». Принц Чарльз хотел было вернуть мне веер, очевидно считая, что мне его жест будет приятен.

Я, как могла, сказала по-английски:

– Я сочту за честь, если вы примете этот веер как подарок от меня. Это один из моих любимых вееров.

Принц, похоже, оказался в замешательстве.

– А вам не нужен мой автограф?

– Нет, спасибо.

– Такого никто мне прежде не говорил.

– В таком случае, пожалуйста, возьмите этот веер и подарите его тому, кто хочет ваш автограф. Когда я уйду отсюда, мне надо будет посетить следующий банкет, и по отношению к устроителю вечеринки будет грубо, если у меня в руках будет предмет с чужой подписью. Если вы не хотите взять его себе, я с удовольствием о нем позабочусь.

– Ну что ж, хорошо, спасибо.

Принц Чарльз все еще выглядел смущенным. Я забрала испорченный веер.

У меня не было времени забежать домой и взять другой, так что я позвонила в окия и попросила, чтобы служанка принесла мне новый веер туда, где будет проходить моя следующая встреча. Я отдала ей веер Чарльза и велела выбросить его. Позже я столкнулась с другой майко, которая тоже присутствовала на неформальном банкете в саду.

– Минэ-тян, а где тот веер?

– Точно не знаю. А что?

– Если тебе он не нужен, я бы с удовольствием взяла его себе.

– Что ж ты раньше не сказала? Наверное, его уже выбросили.

Девушка тут же позвонила в окия, чтобы спросить про веер, но, к сожалению, было уже поздно. Служанка сделала, как я просила: выбросила его. Моя подруга сокрушалась по утраченному сувениру, но мне было его совсем не жаль. Наоборот, мне казалось, что Чарльз попросту изуродовал ценную вещь.

27

У МЕНЯ НИКОГДА НЕ БЫЛО ТАК МНОГО РАБОТЫ, как в год Осакской Всемирной выставки. Я провела столько вечеров с иностранными гостями, что чувствовала себя сотрудницей Министерства иностранных дел или Управления по делам Императорского двора. Потом одна из моих подруг заболела, и я согласилась подменить ее на Мияко Одори. После чего в моем графике не осталось ни одной свободной минутки. Мало того: одна из майко окия Ивасаки по имени Тиёэ сбежала. Нам пришлось как-то компенсировать ее внезапное исчезновение.

Была еще одна гэйко, доставлявшая нам неприятности. Ее звали Яэмару, и она была невыносима.

Она приходилась Яэко «младшей сестрой», и эти двое друг друга стоили. Яэмару была алкоголичка. Почти каждый вечер она напивалась так, что не держалась на ногах. Когда Яэмару отключалась, служанкам приходилось идти за ней и тащить до дома. Видок у нее был соответствующий: растрепанные волосы, помятое кимоно. Тот еще фрукт.

Когда тетушка Оима или мама Масако грозили Яэмару наказанием, она молила о прощении и обещала исправиться. Неделю все было спокойно, а потом она опять принималась за свое. Так продолжалось годами.

Наверное, вы гадаете, почему в окия мирились с таким отсутствием дисциплины. Причина проста. Яэмару была лучшей барабанщицей на тайко в