Мадонна в черном - Рюноскэ Акутагава

– Просят рукопись. Вставай. К тебе пришли за рукописью.

Племянник тряс меня за плечо. Я проспал полчаса, пригревшись у столика с жаровней-котацу. На столике лежала книга «Приключения Гулливера», которую я начал читать.

– Пришли за рукописью? За какой?

– За очерком.

– Очерком? – И тогда у меня вырвалось: – Похоже, что на базаре Санрапа есть спрос и на сорную траву.

Генерал Ким

Одним летним днём два монаха в соломенных шляпах брели по просёлочной дороге. Это было где-то неподалёку от селения Тонури, уезда Йонгангун, провинции Пхёнаннамдо, в Корее. Эти двое не были обычными монахами-скитальцами, которые влекутся по миру, подобно облакам или текущей воде. На самом деле они приехали из далёкой Японии и имели вполне определённую цель – выведать, каково положение дел в Корее. Один из монахов, Като Киёмаса, был правителем Хиго, второй, Кониси Юкинага, – правителем Сэтцу.

Поглядывая по сторонам, монахи шагали меж зелёных полей. И вдруг заметили, что на обочине дороги, положив себе под голову круглый камень, сладко спит какой-то деревенский мальчишка. Като Киёмаса из-под шляпы так и впился цепким взглядом в лицо мальчика.

– У малыша черты незаурядного человека, – сказал этот неустрашимый воин и недолго думая ударом ноги выбил камень из-под головы мальчика.

Но что за диво – голова не упала на землю, а осталась на том же самом месте, только теперь вместо камня под ней было пустое пространство, мальчик же продолжал спать как ни в чём не бывало!

– Да, похоже, что это непростой малыш.

Рука Киёмасы невольно потянулась к мечу, спрятанному под красновато-жёлтым плащом. Как видно, он решил в зародыше искоренить то, что когда-нибудь в будущем могло обернуться бедой для страны Ямато. Но Юкинага, ухмыльнувшись, задержал его руку:

– Да что он может, этот мальчишка? Не оскверняй себя бесполезным убийством.

Монахи снова двинулись в путь меж зелёных полей. Но встревоженный не на шутку Киёмаса долго ещё оглядывался, воинственно топорща свои тигриные усы…

Прошло три года, и те же два монаха, Като Киёмаса и Кониси Юкинага, вместе с многочисленным войском вторглись в пределы восьми корейских провинций. Жители обратились в бегство, оставив позади сожжённые дома, родители потеряли детей, у мужей были отняты жёны. Кёнсон пал. Пхеньян тоже больше уже не принадлежал корейскому вану. Ван Сонджо бежал в Ыйджу и там дожидался подкрепления от минского государя. А пока ему оставалось лишь беспомощно взирать на то, как войска Ямато попирали его землю, превращая в пепелище её прекрасные горы и реки. Но, к счастью, Небеса не оставили Корею. Её спас Ким Ын Со, тот самый мальчик, который явил когда-то чудо на меже меж зелёных полей.

Ким Ын Со прибежал в ставку в Ыйджу и был проведён к бледному и осунувшемуся вану Сонджо.

– Доверьтесь мне, государь, и пусть тревога уйдёт из вашего сердца.

Ван печально улыбнулся в ответ:

– Разве ты не слышал, что даже демонам не всегда удаётся победить воинов Ямато? Если ты полагаешь, что это по плечу тебе, добудь сначала голову кого-нибудь из военачальников.

Один из предводителей войска Ямато, Кониси Юкинага, давно уже был увлечён пхеньянской гетерой по имени Кевольхян, необыкновенной красавицей, которой во всём Пхеньяне не нашлось бы равных. Но, не забывая о драгоценных шпильках из китайского нефрита, украшавших её причёску, она ни на миг не забывала и о горе, постигшем её родину. Даже когда она смеялась, в её блестящих, опушённых длинными ресницами глазах таилась глубокая печаль.

Однажды зимней ночью Юкинага пировал с братом Кевольхян – таким же белокожим и красивым, как и сестра, – а она прислуживала им. В ту ночь Кевольхян была ласковее обыкновенного, во всём старалась угодить гостю и то и дело подливала ему вина. Юкинага и не заметил, как, улучив момент, она подмешала в вино сонное зелье.

Чуть позже, оставив спящего мёртвым сном Юкинагу, Кевольхян и её брат куда-то исчезли. Не подозревавший ничего дурного Юкинага крепко спал, а его любимый меч висел где-то снаружи, за золотисто-зелёным балдахином постели. Впрочем, он повесил его там не совсем потому, что потерял бдительность. Дело в том, что к балдахину были пришиты маленькие, невидимые глазу колокольчики. Стоило кому-нибудь дотронуться до него, и колокольчики, громко зазвенев, разбудили бы Юкинагу. Вот только он не знал, что Кевольхян потихоньку засунула в колокольчики вату.

Спустя некоторое время женщина и её брат вернулись. Кевольхян ещё вечером завернула в шлейф своего расшитого узорами платья золу из очага. А её брат… Впрочем, какой там брат! Это был Ким Ын Со, выполнявший приказ вана. В руке с высоко засученным рукавом он сжимал меч с зелёными драконами на эфесе. Крадучись парочка приблизилась к золотисто-зелёному балдахину, за которым безмятежно спал Юкинага. Вдруг меч Юкинаги выпрыгнул из ножен и, словно у него выросли крылья, полетел к генералу Киму. Но тот, ничуть не растерявшись, плюнул в его сторону. Как только слюна коснулась меча, он утратил свою чудесную силу и со звоном упал на пол.

Ким Ын Со с громким криком одним взмахом меча снёс Юкинаге голову. Однако голова этого воина, неизменно вселявшего ужас в своих противников, злобно скрежеща зубами, устремилась обратно к телу. Увидав такое чудо, Кевольхян мгновенно выхватила из-под шлейфа спрятанную там золу и бросила несколько пригоршней на кровоточащий обрубок шеи. И сколько ни подпрыгивала голова, ей не удалось соединиться с испачканным золой обрубком.

Тем не менее оставшийся без головы Юкинага сумел, нащупав меч, молниеносно метнуть его в сторону Кима. Не ожидавший удара Ким, подхватив Кевольхян, высоко подпрыгнул и вскочил на балку. Меч только и успел, что срезать мизинец на его ноге.

Ночь ещё не успела смениться рассветом, а выполнивший задание вана генерал Ким уже бежал по безлюдной равнине с Кевольхян на руках. Бледнеющая луна готова была опуститься за темневшие впереди холмы. Внезапно генерал Ким вспомнил о младенце, которого Кевольхян носила под сердцем. Дитя военачальника из страны Ямато всё равно что ядовитая змея. Если сейчас же не убить его, он может стать причиной большой беды. И генерал Ким, подобно тому как тридцать лет назад Киёмаса, решил, что у него нет иного выхода, как только убить этих двоих – мать и дитя под её сердцем. Герои – странные существа, всегда готовые попрать любое проявление сентиментальности. Ким тут же убил Кевольхян и извлёк младенца из её чрева. Слабый свет заходящей луны осветил неопределённый окровавленный