Мадонна в черном - Рюноскэ Акутагава
Книгу Мадонна в черном - Рюноскэ Акутагава читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но ещё более самой бедности Синскэ ненавидел порождённую этой бедностью ложь. Мать часто дарила родственникам бисквиты, уложенные в коробки от Фугэцу, но содержимое коробок не имело никакого отношения к Фугэцу, это была продукция местных дешёвых лавчонок. Да и отец тоже – с какой верой в собственные слова говорил он об «усердии в служении, воздержанности, воинской чести». Если принимать его наставления всерьёз, то, имея, к примеру, старый том «Гёкухэн», нечего и думать о приобретении китайско-японского словаря, ибо это, с одной стороны, есть проявление недостойного стремления к «чрезмерной роскоши», а с другой – свидетельство «слабости духа, неподобающей истинному воину». Впрочем, Синскэ и сам, не уступая ни отцу, ни матери, постоянно громоздил одну ложь на другую. Он делал это для того, чтобы хоть на один сэн увеличить сумму в пятьдесят сэнов, которая каждый месяц выдавалась ему на карманные расходы, и купить какую-нибудь совершенно необходимую ему книгу или журнал. Он притворялся, будто потерял сдачу, выдумывал, что ему надо купить тетрадь или внести членские взносы в научное общество, то есть постоянно изобретал разнообразные более или менее убедительные предлоги для того, чтобы выманить деньги у отца или матери. А если денег всё равно не хватало, старался подольститься к родителям и вынудить их увеличить ежемесячно выдаваемую ему сумму. Начинал он обычно со своей старой матери, которая всегда его баловала. Разумеется, собственная ложь была ему так же противна, как и родительская, тем не менее он продолжал врать, причём врал изощрённо и коварно. Несомненно, он вынужден был делать это, но, с другой стороны, несомненно и то, что, обманывая, он каждый раз испытывал какое-то болезненное удовлетворение – вроде того, какое ощущаешь, когда убиваешь Бога. И если его и можно было считать испорченным ребёнком, то только с этой точки зрения. На последней странице его «Записок без самообмана» сохранились такие строки: «Доппо говорил, что любит любовь. Я же пытаюсь ненавидеть ненависть – ненависть по отношению к бедности, к вранью, ко всему…»
Синскэ был совершенно искренен, когда писал эти строки. Было время, когда он действительно испытывал ненависть к ненависти к той ненависти, которую рождала в его душе собственная бедность. Двадцать лет назад эта двойная ненависть была постоянным предметом его терзаний. Впрочем, это не значит, что и в его жизни не было более или менее счастливых минут. На экзаменах он каждый раз занимал третье или четвёртое место. Миловидные мальчики из младших классов наперебой выказывали ему свою любовь, причём без всякой инициативы с его стороны. Но это были лишь случайные просветы на постоянно затянутом тучами небе. Главным чувством, которое подчиняло себе Синскэ, была ненависть. И ненависть эта пустила глубокие корни в его душе. Даже позже, когда он уже избавился от бедности, от ненависти к ней избавиться так и не сумел и точно так же не сумел избавиться от ненависти к богатым. Да, к богатым – ведь ненависть по отношению к богатым что-то вроде клейма, которое бедность ставит на душу человека. Причём не всякая бедность, а именно та, которая характерна для мелкобуржуазных семейств. Синскэ и теперь ощущает в себе эту ненависть. И одновременно – страх нарушить моральные устои, страх, типичный для Petty Bourgeois, вынужденной вести постоянную борьбу с бедностью.
Однажды осенью, вскоре после окончания университета, Синскэ навестил своего однокурсника по юридическому факультету. Они разговаривали в комнате площадью восемь дзё, с обшарпанными стенами и старой бумагой на сёдзи. В комнату заглянул старик лет шестидесяти. Увидев его испитое лицо, Синскэ сразу почуял, что перед ним чиновник в отставке.
– Мой отец, – кратко представил старика приятель.
Тот, надменно пропустив мимо ушей приветствие Синскэ, сказал:
– Устраивайтесь поудобнее, там есть кресла, – и тут же скрылся внутри дома.
Действительно, на почерневшей веранде стояли два кресла. Это были старые кресла, прослужившие, должно быть, не менее полувека, с высокими спинками и полинявшими, когда-то красными подушками. Эти два кресла показались Синскэ воплощением всего того, что называется мелкобуржуазным. Одновременно он почувствовал, что его друг, так же как и он сам, стыдится отца. Этот незначительный случай почему-то навсегда врезался в его память, оставив чувство мучительной неловкости. В будущем его душа не раз ещё окажется во власти той или иной идеи, однако навсегда он останется прежде всего сыном чиновника в отставке, человеком, отмеченным клеймом мелкобуржуазной бедности, которая страшнее бедности низших слоёв общества хотя бы потому, что вынуждает постоянно мириться с ложью.
Учёба
От школьных и студенческих лет у Синскэ тоже остались одни лишь мрачные воспоминания. Он ни разу не проявил никакого интереса к учёбе за исключением, пожалуй, двух-трёх лекций, которые он прослушал в студенческие годы, не потрудившись, правда, их законспектировать. Однако только учёба – сначала в средней школе, потом в лицее, а затем и в университете – была для него тем спасательным кругом, ухватившись за который он мог выбраться из нужды. Правда, в школьные годы Синскэ этого не сознавал: по крайней мере не давал себе в этом отчёта, – но после окончания средней школы угроза бедности нависла над ним зловещей тучей. Уже учась в лицее, а потом и в университете, он много раз хотел бросить учёбу, но каждый раз угроза бедности рисовала перед ним столь мрачное будущее, что отступал. Стоит ли говорить о том, что он ненавидел учёбу? Особенно ненавистна ему была школа с её многочисленными правилами и запретами. Как безжалостно звучал горн школьного сторожа! Каким унынием веяло от тополей, разросшихся на спортивной площадке! Сколько бессмысленных мелких сведений вбивалось здесь в его голову – даты из истории Европы, химические формулы, не подкреплённые никакими экспериментами, данные о численности населения городов Европы и Америки… Запоминать всё это было не так уж трудно, стоило лишь сделать над собой усилие. Куда труднее было забыть о том, что все эти сведения были, в сущности, совершенно бесполезны. Достоевский в «Мёртвом доме» описывает каторжников, которых заставляют выполнять никому не нужную работу: сначала они должны воду из первого ведра вылить во второе, а потом из второго перелить опять в первое. Как правило, эти каторжники кончают самоубийством. Так вот, в
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
ANDREY07 июль 21:04 Прекрасное произведение с первой книги!... Роботам вход воспрещен. Том 7 - Дмитрий Дорничев
-
Гость Татьяна05 июль 08:35 Спасибо. Очень интересно ... В плену Гора - Мария Зайцева
-
Фарида02 июль 14:00 Замечательная книга!!! Спасибо автору за замечательные книги, до этого читала книгу"Странная", "Сосед", просто в восторге.... Одна ошибка - Татьяна Александровна Шумкова