Мадонна в черном - Рюноскэ Акутагава

– Да, конечно. Каждый старается к этому времени вырастить свои овощи. В ход идут фосфатные удобрения и перегной, теплицы и даже электрический ток… Всего не перечислить. Бывает и так, что люди губят овощи, торопясь их вырастить.

– Да, сегодня я тоже видел, как по огороду бегал тощий мужчина с безумным лицом и кричал: «Не успею! Не успею!»

– Вполне возможно. Ведь скоро новогодняя ярмарка. Городские торговцы тоже с ног сбились.

– Городские торговцы?

– Да, те, кто занимается продажей овощей. Торговцы покупают овощи у деревенских жителей, а люди, приезжающие с островов, покупают овощи у торговцев. Так здесь заведено.

– Наверное, я и торговца видел. Толстый такой, с чёрным портфелем в руках. Всё приговаривал: «Так не пойдёт, так не пойдёт». А какие овощи бойче всех раскупают?

– На то воля Божья. Точно и не сказать. Каждый год по-разному, а в чём причина – неизвестно.

– Видимо, лучше расходятся те, что качеством получше?

– Да как сказать. Здесь ведь качество овощей определяют калеки.

– Почему калеки?

– Судите сами. Калеки в огородах не работают, овощей не выращивают и потому при определении качества будут беспристрастны. Как в японской пословице: «Кто с холма смотрит, тот видит в восемь глаз».

– Значит, видел я и калеку. Мне попался слепец с бородой: он поглаживал не очищенный от земли клубень ямса и говорил: «Не описать красоту этого овоща. В нём цвета и розовых лепестков, и ясного неба».

– Да, видимо. Слепой, разумеется, неплохо, но идеалом считается полный калека: человек, который не видит, не слышит, лишён обоняния, не имеет ни рук, ни ног, ни зубов, ни языка. Если удастся найти такого, он становится arbiter elegantiarum[27]. Нынешний кандидат почти соответствует идеалу: у него сохранилось только обоняние. Слышал, недавно ему залили ноздри жидким каучуком, однако он всё же немного различает запахи.

– А что же происходит, когда калеки определяют, какие овощи хороши, а какие нет?

– Ничего. Сколько бы калеки ни ругали овощи, их всё равно покупают.

– Значит, всё зависит от вкуса торговцев?

– Торговцы покупают только овощи, на которые ждут спроса. А вот пользуются ли спросом именно хорошие овощи…

– Подождите. То есть на мнение калек нельзя полагаться?

– Да те, кто выращивает овощи, на него и не полагаются. Но и у них нет единодушия в том, что касается качества овощей. Одни, например, считают, что качество определяется питательностью; по мнению других – важнее всего вкус овоща. Но и это не всё.

– Неужели всё ещё сложнее?!

– Да, есть множество теорий, касающихся вкуса и питательных свойств. Для некоторых овощи без витаминов не питательны, другие настаивают, что питательны только те, что содержат масла, третьи – что морковь ни для чего не пригодна или что везде необходима редька, и так далее.

– Значит, есть два критерия: вкус и питательность, – и в каждом ещё различные вариации. Правильно?

– Вовсе нет. Вот вам пример. Некоторые придерживаются цветового критерия. Это деление цветов на тёплые и холодные, о чём говорится во введении в эстетику. Сторонники этого критерия требуют признать лучшими овощи тёплых цветов, красных и жёлтых. От овощей холодных, зелёных оттенков они нос воротят. Их лозунг – помидоры или смерть.

– Я действительно слышал что-то подобное от мужчины, который в одной рубашке держал речь перед грудой овощей.

– Вот видите. Овощи тёплых цветов называют пролетарскими.

– Но в куче перед ним были только огурцы и дыни…

– Наверное, он дальтоник. Они ему кажутся красными.

– А как же овощи холодных цветов?

– Некоторые уверены, что только овощи холодных цветов и можно считать овощами. Правда, речей они не произносят, только посмеиваются. Но в душе ненавидят овощи тёплых цветов.

– Это от малодушия?

– Нет, они не столько не хотят, сколько не могут произносить речей. От пьянства или сифилиса у них сгнили языки.

– Да-да, рядом с тем мужчиной в одной рубашке я видел умника в узких брюках, который, собирая тыквы, бормотал себе под нос: «Опять речь завёл, сколько можно-то».

– Собирал он зелёные тыквы, да? Овощи таких холодных цветов называют буржуазными.

– И что же получается? По мнению тех, кто выращивает овощи…

– По мнению тех, кто выращивает овощи, всё, что похоже на их собственные овощи, хорошо, а что не похоже – плохо. В этом по крайней мере сомнений нет.

– Но есть там и университет. Говорят, местные профессора читают лекции об овощах, так что отличить хорошие овощи от плохих, должно быть, не так уж трудно.

– Видите ли, профессора университета, когда речь заходит о санрапских овощах, не отличат гороха от фасоли. Впрочем, на лекциях можно узнать об овощах, существовавших до нашей эры.

– Какие же овощи они знают?

– Английские, французские, немецкие, итальянские, русские… Особой популярностью среди студентов, говорят, пользуются лекции по русской овощелогии. Непременно сходите как-нибудь в университет. Когда я в прошлый раз сюда приезжал, ходил на такую лекцию. Профессор в пенсне, показывая старинный русский огурец в банке со спиртом, распинался: «Взгляните на санрапские огурцы! Все они зелёные. А вот огурцы великой России не имеют столь примитивного цвета. Их цвет совершенен, это цвет самой жизни. О-о, огурцы великой России…» От избытка впечатлений я две недели не мог встать с постели.

– Стало быть… стало быть, вывод напрашивается один: есть ли спрос на овощ, зависит от воли Божьей.

– Да, иного вывода и не сделаешь, но должен сообщить, что население этого острова поклоняется Бабраббаде.

– Что за Бабараба… или как его там?

– Бабраббада. Пишется: «Babrabbada». Неужели не заметили – ну, в храме?..

– А-а, изображение большой ящерицы с головой свиньи?

– Это не ящерица. Это правящий миром Хамелеон. Сегодня многие люди кланялись его изображению. Молились о том, чтобы их овощи лучше продавались. Ведь в газетах пишут, что универмаги Нью-Йорка начинают подготовку к новому сезону только после пророчества Хамелеона. Дошло уже до того, что в мире больше не верят ни в Иегову, ни в Аллаха. Человечество пришло к Хамелеону.

– В храме перед алтарём были навалены овощи…

– Это жертвоприношения. Санрапскому Хамелеону приносят овощи, на которые был спрос в прошлом году.

– Но в Японии…

– Кажется, вас зовут.

Я прислушался. Действительно, меня звали: это был гнусавый голос моего племянника, в последнее время страдавшего хроническим насморком. Я неохотно встал и протянул старику руку.

– Позвольте откланяться.

– Буду рад снова побеседовать. Вот моя визитная карточка.

Пожав мне руку, старик как ни в чём не бывало протянул карточку. В центре чёткими буквами значилось: «Лемюэль Гулливер». Я, разинув рот от удивления, уставился на старика. На его правильном лице, обрамлённом шевелюрой соломенного цвета, играла всегдашняя насмешливая