Неизвестный Андерсен: сказки и истории - Ганс Христиан Андерсен

Какое множество нарядных кавалеров и дам из других государств, какое столпотворение деревенских жителей из разных кантонов! За ленты шляп стрелков крепились номера, определяющие порядок выступления в состязании. Музыка, песни, звуки шарманки и духового оркестра, крики и шум. Дома и мосты были украшены стихами и эмблемами, реяли знамена и флаги, постоянно слышались выстрелы, это была лучшая музыка для слуха Руди. Он так увлекся, что даже забыл про Бабетту, ради которой оказался здесь.

Стрелки собирались на соревнование – стрельбу по мишеням. Руди очень скоро присоединился к ним, и выяснилось, что стреляет он лучше всех и что он самый везучий – он без промаха попадал в самое яблочко.

– Кто этот незнакомец, этот юный охотник? – спрашивали люди.

– Он говорит по-французски, как говорят в кантоне Вале, а также вполне сносно изъясняется на нашем немецком! – заметил кто-то.

– Кажется, в детстве он жил здесь, в окрестностях Гриндельвальда, – добавил другой человек.

Руди был в ударе: глаза его сверкали, глаз был метким, рука тверда, а потому он и попадал в цель. Удача придает смелости, а смелости Руди и раньше было не занимать. Вскоре вокруг него собрался целый круг друзей, его хвалили и поздравляли, про Бабетту он почти забыл. Тут ему на плечо опустилась тяжелая рука, и к нему обратились по-французски, каким-то грубым голосом:

– Вы из кантона Вале?

Руди обернулся и увидел красное, веселое лицо толстяка, который оказался богатым мельником изБе, за его грузной фигурой скрывалась хрупкая красавица Бабетта, однако вскоре ее сияющие, темные глазки выглянули из-за спины отца. Богатому мельнику было приятно, что именно охотник из его кантона оказался лучшим стрелком и теперь его все поздравляют. Руди и вправду был баловнем судьбы – то, ради чего он отправился в путь, но, оказавшись здесь, почти забыл, само нашло его.

Случись двум землякам встретиться где-то вдали от дома, они сразу же приметят друг друга и разговорятся. Руди стал первым на состязании стрелков, так же как мельник у себя в Бе был первым благодаря хорошей мельнице и богатству. Мужчины пожали друг другу руки, чего прежде никогда не делали, Бабетта тоже доверчиво протянула Руди руку, он пожал ее и посмотрел на девушку так, что она зарделась.

Мельник рассказал о длинной дороге, которую им пришлось преодолеть, о множестве больших городов, в которых они побывали. Да уж, путешествие получилось знатное: и на пароходе, и на паровозе ехали, и даже в почтовым дилижансе.

– А я выбрал самый короткий путь, – сказал Руди, – я пошел через горы, нет такой высокой дороги, по которой нельзя было бы пройти!

– Да, и сломать себе шею, – сказал мельник, – вы как раз похожи на человека, который когда-нибудь сломает себе шею, больно храбрый!

– Если не думать об этом, то и не упадешь! – ответил Руди.

Родня мельника в Интерлакене, у которой гостили мельник и Бабетта, пригласила Руди заглянуть к ним, он ведь был из того же кантона, что и их родственник. Руди был очень рад их предложению, удача сопутствовала ему, как она всегда сопутствует тем, кто полагается на самого себя и не забывает: «Господь Бог дает нам орехи, но не колет их для нас».

И в доме родственников мельника Руди приняли как члена семьи, провозгласили тост в честь лучшего стрелка, и Бабетта чокнулась с ним, а Руди поблагодарил за добрые слова.

Ближе к вечеру все отправились на прогулку вдоль нарядных гостиниц под старыми ореховыми деревьями, и вокруг было так много народу, что Руди пришлось предложить Бабетте руку. Он сказал, что очень рад знакомству с людьми из Во. Кантоны Во и Вале – добрые соседи. И в своей радости он был так искренен, что Бабетта решила пожать ему за это руку. Им показалось, что они давным-давно знакомы. И какой же она была забавной, эта маленькая, хорошенькая девушка! Как же мило она вышучивала нелепые и вычурные наряды иностранок и их походку, думал Руди, но делала она это по-доброму, ведь они могут оказаться очень порядочными людьми, да-да, милыми и хорошими. Бабетта это понимала, у нее была крестная, благородная английская дама. Восемнадцать лет назад, когда Бабетту крестили, та пребывала в Бе. Она подарила Бабетте дорогую булавку, которую Бабетта до сих пор носит на груди. Дважды крестная мать писала ей письма, а в этом году они собираются встретиться с ней и двумя ее дочерьми, старыми девами, им уже под тридцать, здесь, в Интерлакене, сказала Бабетта. Бабетте же было всего восемнадцать лет.

Хорошенький ротик не останавливался ни на минуту, но все слова Бабетты казались Руди необычайно важными, и он в ответ рассказал ей все, что хотел рассказать, рассказал, как часто бывал в Бе, как хорошо изучил мельницу и как неоднократно наблюдал за Бабеттой, но она, конечно же, никогда не замечала его. И еще он рассказал о том, что когда в последний раз побывал на мельнице, переполненный самыми разными мыслями, которые не смеет сейчас высказать, они с отцом уже уехали, уехали далеко, но все-таки не так далеко, чтобы нельзя было перебраться через разделившую их стену и сократить путь.

Да, он сказал все это, и даже больше, он рассказал, как она ему нравится, и что ради нее, а вовсе не ради состязания он и приехал сюда.

Бабетта молчала, слишком много он вверил ее душе.

Они шли по улице, и солнце садилось за высокой горой. Юнгфрау предстала во всем своем великолепии и блеске, в окружении зеленого лесного венка ближайших гор. Люди застыли, подняв взор, Руди и Бабетта тоже засмотрелись на это торжественное зрелище.

– Нигде на свете нет более прекрасного места, – сказала Бабетта.

– Нигде, – отозвался Руди и посмотрел на Бабетту.

– Завтра мне надо уходить! – добавил он вскоре.

– Приходи к нам в Бе, – прошептала Бабетта, – отец будет тебе рад.

5

Дорога домой

Ох, как же много вещей оказалось уРуди с собой, когда он на следующий день отправился через высокие горы! Представьте себе, у него было три серебряных кубка, два превосходных ружья и серебряный кофейник, который, конечно же, пригодится, когда Руди заведет собственное хозяйство. Но неэто было главное. Нечто более важное, более могучее несло его через высокие горы – или это он нес его с собой? Погода была промозглой и пасмурной, воздух был тяжелым и насыщенным влагой. Облака, словно траурная вуаль, нависали над горами и окутывали ослепительные вершины. Из глубины леса доносились последние удары топора, и по склону горы катились стволы деревьев, сверху они казались щепками, а на самом деле это