Парадизо - Франческа Сканакапра

К нам с Джанфранческо они старались не приближаться.

Глава 15

Учеба давалась мне трудно. Разница между начальной и средней школой оказалась огромной. Многообразие предметов буквально ошарашивало. Мне ужасно хотелось, как прежде, распевать таблицу умножения, записывать истории, учить стихи и рисовать картинки, но время детских уроков осталось позади.

Джанфранческо оказался прав. Время действительно притупило мое горе, страх потерять маму из-за какой-нибудь ужасной трагедии тоже поутих, но мне по-прежнему все никак не удавалось сосредоточиться во время уроков. Я слушала то, что говорят в классе, старательно записывала, но когда возвращалась домой и открывала учебники, чтобы сделать домашнюю работу, все, что я узнала днем, словно растворялось в пустоте.

Наступил последний день перед рождественскими каникулами, и нам раздали табель с оценками. По правилам ведомость должны вскрывать родители, но я, не в силах ждать, разорвала конверт еще в школе.

Оценки были ужасные. Каждый предмет оценивался от нуля до десяти, в моем же табеле сплошь красовались тройки и четверки, лишь изредка попадались пятерки. Если не подтянуть каждый предмет хотя бы до шести баллов, меня точно оставят на второй год, и буду я как эти здоровенные придурки во главе с Бруно.

Рыдала я самозабвенно. Что со мной не так, почему я не могу, как все, справляться с учебой?

– Что случилось? – спросил Джанфранческо, сбрасывая ранец.

Ответить я не могла – только всхлипывала и трясла головой. Я сунула ему вскрытый табель.

– Плохо дело, – согласился Джанфранческо. – Если оценки не подрастут, останешься на второй год.

Высказав очевидное, Джанфранческо совершенно не помог мне, я лишь зарыдала еще горше. Он успокаивающе погладил меня по плечу:

– Не реви, Грациэлла. Это же не конец света. У тебя целые две четверти, чтобы подтянуть оценки, и, если хочешь, я помогу. Знаешь, мы можем вместе заниматься на каникулах.

Канун Рождества выдался морозным. Дороги покрылись ледяной коркой, сначала сыпала снежная крупа, потом снег повалил хлопьями, укрыл все толстым ковром, было не понять, где дорога, а где поле, мир вокруг «Парадизо» превратился в однообразную белую равнину. Церковный колокол обычно бил звонко и четко, а сейчас доносился до нашего дома жалобным лязгом.

Водостоки скрежетали и прогибались под тяжестью снега. Кремовые дома Пьеве-Санта-Клары постепенно белели, пока видимыми не остались лишь ярко-оранжевые островки черепицы вокруг дымящих труб.

Стужа проникла и в дом. Мы конопатили щели в окнах тряпками и старыми газетами, даже замочную скважину заткнули, но холод все равно пробирался. Сколько бы мы ни кормили плиту, она лишь становилась все прожорливей, не в силах насытиться дровами, мама ужасно тревожилась из-за этого. Она боялась, что если слишком раскалить плиту, то она может треснуть.

Степень раскаленности чугунной плиты я проверяла плевками. Слюна должна была шипеть и подпрыгивать на конфорке. А вот если она моментально испарялась, значит, плита слишком уж раскалилась и надо открыть топку, но тогда дрова сгорали быстрее.

Глядя в окно на засыпанный снегом двор, я думала, что глупо надеяться, вряд ли Джанфранческо приедет со мной заниматься, но он сдержал слово и заявился в «Парадизо» – в огромном овчинном тулупе и в меховой шапке, принадлежавших его отцу. Из «Кашины Маркезини» он добирался почти три часа.

Несмотря на тулуп, Джанфранческо замерз. Мама сказала, что идти пешком в такую погоду настоящая глупость. Она заставила Джанфранческо снять отсыревшую одежду и сапоги, дала ему старые папины штаны и шерстяной жилет, усадила у плиты и вручила чашку с горячим супом. Джанфранческо попросил ложку, но мама велела ему обхватить чашку ладонями для тепла и пить прямо из нее. Наши дикие манеры Джанфранческо нашел милыми, суп выпил с большим удовольствием и объявил, что уже полностью разморозился и готов к работе.

В одежде моего отца Джанфранческо выглядел странновато, что не мешало ему деловито раскладывать на столе учебники и тетрадки.

– Сегодня я не только твой друг, но и твой учитель, – объявил Джанфранческо. – Начнем с литературы. Эту книгу вы будете проходить после Рождества. Это «Обрученные» Алессандро Мандзони.

Он достал из ранца удивительную коробку из красного бархата с изящной вышивкой золотом. Внутри коробки оказалась толстенная книга с белым кожаным переплетом и выпуклыми серебряными буквами на обложке.

– Это редкое иллюстрированное издание 1904 года. Книга принадлежала моему отцу. Она невероятно ценная, поэтому будем обращаться с ней очень аккуратно. Пожалуйста, не ломай переплет.

Я со страхом смотрела на огромную книгу, не представляя, как смогу прочитать такой огромный том. Тревога моя возросла, когда Джанфранческо сказал, что в первом издании было три тома, а писал книгу Алессандро Мандзони целых семнадцать лет. Я не сомневалась, что на чтение у меня уйдет столько же.

– Изучая любое литературное произведение, нужно помнить несколько вещей, – очень серьезным тоном начал Джанфранческо. – Нужно оценивать характеры, сюжет, темы и основную идею, которую пытается донести книга. Когда составишь четкое представление обо всем этом, можно сосредоточиться на том, как книга написана, на языке. Конечно, нужно составить собственное мнение о прочитанном. А кроме того, следует изучить биографию писателя.

У меня голова пошла кругом. Все, на что меня хватало, – таращиться на выпуклые серебряные буквы.

– Так, для начала мы с тобой прочтем роман, – проговорил Джанфранческо. – Читать будем вслух, по очереди, по странице каждый. Когда появятся темы для обсуждения, будем останавливаться.

– Ты уже читал это?

– Конечно. Четыре раза. Это будет в пятый, и каждый раз я находил в нем что-то новое.

И мы принялись читать вслух. Ничего подобного я прежде не испытывала. Язык был такой сложный. Зачастую я ловила себя на том, что не слушаю Джанфранческо, а разглядываю чудесные иллюстрации. Каждую главу предваряла затейливая гравюра, изображающая главных героев и пейзаж.

Джанфранческо прекратил читать, заложил прочитанную страницу закладкой и спросил:

– В чем цель изучения литературы? – Он внимательно смотрел на меня поверх очков.

– Чтобы лучше научиться читать?

– Ну, практика улучшает навыки чтения, это верно. Но в чем цель настоящего чтения, зачем пытаться понять замысел автора?

– Не знаю.

– Цель – тренировка разума, чтобы научиться обдумывать то, что важно в нашей жизни. «Обрученные» – очень важное произведение для итальянской литературы. Некоторые даже считают, что самое главное. А важно оно по ряду причин. Во-первых, оно затрагивает множество серьезных тем – например, тему борьбы добра со злом, темы власти, жадности и любви. Из этой книги можно немало узнать о человеческой натуре. Книга задает вопросы, которые заставляют нас думать