Обещание острова - Софи Таль Мен

– Я пытаюсь сообразить, сколько уже времени ты не приходил ко мне в кабинет?

– Два… А может, три года?

– Это несерьезно. Когда закончишь, я пропишу тебе обычную схему лечения. И измерю давление.

– Выходит, слухи врут?

– Какие такие слухи?

– Будто ты собрался на пенсию!

Ян замахал рукой, требуя, чтобы он срочно замолчал.

– С совершенно новой мебелью, которую ты мне устанавливаешь? Можешь им всем передать, что я продлеваю свой срок еще на двадцать лет, не меньше!

Глава 43

Когда она закрыла глаза? Алексис злился на себя, что не заметил этого. Пульс девочки под его пальцами слабел, но она еще была жива. Сколько она протянет? Веки, закрывающиеся навсегда, – это как занавес, падающий посреди незаконченной сцены, подумал он. А когда такое случается с ребенком, разочарование и несправедливость ощущаются еще сильнее, потому что сцена только началась. Он осознавал, что судьба девочки уже предрешена и он ничем не может ей помочь, и потому нашел комнату в конце коридора, куда внес ее. Это была маленькая смотровая, странным образом спокойная посреди хаоса. Продолжая давить на шею, Алексис осторожно уложил крохотное окровавленное тельце на стол. Пульс еще замедлился и временами останавливался. Ему было важно рассмотреть ее личико, заметить малейшую гримасу. Ее расслабившиеся черты, округлившиеся губы были показателем того, что она не страдает. Разве это не главное? Если бы кто-то из коллег подошел к нему в этот момент, он бы наверняка его оттолкнул.

Он знал, что в кризисных ситуациях нельзя тратить время на безнадежные случаи. Но это было сильнее его! Как он мог ослабить давление? Убрать руку – значит ускорить ее смерть. Бросить ее. Когда последний толчок вены сменился неподвижностью, ледяной тишиной, пальцы Алексиса задрожали на ее еще теплой коже. Его всегда удивляла скорость, с какой бледность становится восковой. Но сейчас он был слишком взволнован, чтобы размышлять и анализировать что бы то ни было. Сколько он просидел рядом с ней? Сколько часов? Или сколько минут, пока взрыв не ударил по нему и не сбросил на пол? Он запомнил только, как в тишине толпились мысли, расталкивая друг друга. С одной стороны, ему хотелось оказаться далеко отсюда – в мирной стране, где дети не умирают на улице, сраженные бомбами; с другой, он был внутренне убежден в том, что находится там, где должен. Ровно в это мгновение девочка где-то на планете Земля нуждалась в его руках, чтобы достойно умереть. Нуждалась в его взгляде, прикованном к ее глазам, чтобы она могла попрощаться с миром, который покидала. И он рассчитывал, что выполнит свою миссию до конца.

– Алексис, все в порядке?

Голова Оливии лежала на его плече, и он спросил себя, сколько уже времени она что-то шепчет ему на ухо. Занемевшая рука подсказала, что они долго пролежали в этой позе, прижавшись друг к другу. Возможно, всю ночь. То, как она его рассматривала, наводило на мысль, что он, скорее всего, разговаривал во сне. А может, и кричал. Он попытался ее успокоить, но еще не был готов рассказать ей эту историю.

– Да, все в порядке… Я думаю.

В глубине души он чувствовал облегчение, будто избавился от груза. Неужели этот кошмар наконец-то оставит его в покое, после того как он принял его финал? Алексис на это надеялся.

– Что ж, тем лучше. – Она поцеловала его, ничего не выясняя.

Разве может существовать более сладкое пробуждение? Более успокаивающее? Алексис хотел бы, чтобы этот момент длился как можно дольше, но, услышав в коридоре маленькие детские шажки, резко выпрямился.

– Ух ты… Надо мне возвращаться в свою комнату!

– Боюсь, уже поздно! – прыснула Оливия, увидев дочку, столбиком застывшую в ногах кровати со слоном под мышкой.

Судя по хитрому выражению лица, она все поняла.

– Вы спали вместе! – засмеялась она, как если бы ситуация была крайне забавной, после чего прыгнула на матрас, раздвинула их толчками плюшевой игрушки и улеглась между ними.

– Мы спали… самым честным образом, – зачем-то уточнил Алексис и сразу понял, что в данном случае это выражение лишено всякого смысла, особенно для четырехлетней девочки.

– А что это значит – «самым честным образом»? – расхохоталась Оливия.

– Думаю, Роза сама сообразит.

Алексис лег на бок, чтобы было удобнее за ними наблюдать. Почему из них троих он больше всего смущен? Неужели только для него эта ситуация выглядит удивительной? После его вчерашнего приезда высокая брюнетка и ее миниатюрная версия вели себя так, будто он всегда здесь жил. Третий член их образцовой семьи. Он представил себе, как они его обсуждали, как ожидали, полные надежды, и наверняка строили насчет него разные планы. Для человека, неспособного представить себе свое будущее, эти мысли были благодатными и в то же время пугающими. Алексис заставил себя улыбнуться, стыдясь недостатка энтузиазма. Есть ли в мире что-то более очаровательное, чем две эти рожицы?

– А где Прозак? – спросила Роза и приподняла простыни, проверяя, не прячется ли он под ними.

Алексис скривился при виде собаки, бросившейся прямиком к ним, едва услышав свое имя.

– Тебе не кажется, что нам и без него достаточно тесно?

– Придется мне купить кровать побольше, – заулыбалась Оливия, опасно приблизившись к краю, чтобы освободить место для пса.

Но у Розы было другое мнение.

– Уходи, Прозак! Прочь!

– Почему ты так говоришь, милая?

– Он плохая собака! Написал на моего слона!

– Что-что?

Оливия с отвращением приподняла влажную и дурно пахнущую игрушку.

– Правда-правда! Я сама видела! – возмутилась Роза, которой не понравилось, что ее слова поставили под сомнение.

И через несколько секунд Алексис остался один посреди большой кровати. Остальные бегали по квартире, размахивали руками и отчаянно вопили. Даже пес! Первая проблема в образцовой семье, подумал он и пошел к ним на кухню.

После тщательных водных процедур для слона и обильного завтрака в компании соседей, то есть Валентины и ее сыновей, Оливия предложила устроить пикник на Пулзьореке, пляже, у которого была дурная привычка исчезать во время прилива. Накануне Маттье изучил расписание приливов и заявил, что полдень – самое время, чтобы расстелить на песке салфетки. Маттье собирался присоединиться к ним, подплыв на судне в компании Яна, Мари-Лу и Мало. Он счел спуск по утесу слишком опасным для хромающего старенького отца.

Они собрали все необходимое, вышли на улицу, и Оливия возглавила группу, направившуюся к береговой тропе. В это время отпускного сезона в Келюи было еще не