Это снова ты - Алекс Хилл

кажутся тусклее, но я рада этому спокойствию. Не буду лгать, что совсем перестаю думать о Диме, но стараюсь держаться, а компания у меня самая что ни на есть подходящая. Фомушкина всерьез берется за наш досуг. Вечером в воскресенье мы гуляем по центральным улицам Ростова-на-Дону. Шумная Большая Садовая, сочетающая старинную архитектуру с налетом современной реставрации и дизайна, упирается в яркий Театральный проспект, где располагается Театр драмы, а за ним парк Революции. После движемся по нарядной Пушкинской с широким бульваром, где вечерами собираются уличные музыканты, а глаза разбегаются от количества кафе и ресторанов. В понедельник, закончив практику, мы решаем продолжить исследование города и отправляемся в Западный район, проникнувшись описанием парков Плевен и Аллея роз, что оправдывают ожидания на все сто процентов. Во вторник кормим уток в сквере на бывшей балке Рябинина, а в среду едем ужинать в знаменитый «Frank by Баста», после чего Женька остаток вечера горланит все песни артиста, которые только может вспомнить. И все это очень приятные отвлечения, да вот только с наступлением четверга, вечер которого также определен, я уже не чувствую того радостного предвкушения, что в предыдущие дни. Сегодня у нас мальчишник и девичник, и, пусть компании будет разделять всего лишь улица, я снова окажусь слишком близко к Зимину. Только бы крышу не снесло. Я совсем не уверена в себе, когда дело касается Димы.

Стою перед диваном, на котором разложены вещи, и никак не могу определиться, ведь у наряда, что я брала для этого мероприятия, уже есть история.

– Можешь надеть что-то из моего, – предлагает Женька, растянувшаяся на кровати перед телевизором.

– Все из твоего подходит только для панели, – отзываюсь, не глядя, и получаю удар подушкой, неожиданно прилетевшей в голову. – А я-то думала, на правду не обижаются.

– Я и не обижаюсь, – скалится Фомушкина, и я запускаю подушку в обратный полет, но промахиваюсь. – Мазила! Надень черное платье, оно счастливое. Как раз высохло после стирки.

– Ты купила его в начале лета. Когда оно успело стать счастливым?

– В субботу. Мне тогда сказочно повезло.

– Ты снова о том бармене? – уточняю, прищурившись. Я все-таки узнала полную историю приключений подруги на прошлых выходных.

– Угу, – блаженно мычит Женька, – как же он был хорош!

– И поэтому ты от него сбежала?

– Я ушла, – она качает указательным пальцем, – это разные вещи.

Не спорю с ней, ведь мне не победить, и краем глаза замечаю, как загорается экран мобильного. Наклоняюсь ближе, Настя пишет, что они уже выезжают из Новочеркасска. Опять смотрю на вещи, и тут затылка касается горячее дыхание.

– Надень черное, – шипит Женька. – Морозный ведь тоже там будет. Клянусь, не устоит.

Нашу ситуацию с Димой мы с подругой обсосали уже до белых костей. Ни к чему так и не пришли, кроме того, что моя болезненная влюбленность ядовита, поскольку отказаться от нее я не могу.

– Я не стану его провоцировать.

– Это всего лишь платье.

Все верно: просто платье. Диме нет дела до того, как я выгляжу, но возможно… Дыхание учащается, губы зудят. Хотела бы я получить еще один шанс? Остаться наедине, снова оказаться в его крепких объятиях?

– Даже если случится секс, ничего не изменится, – тихо вздыхаю я.

– И что? Пока ты здесь, забери себе все, что можешь. На память. Тем более первый раз и сексом-то считать нельзя. Так, возня.

– Это тебе что, сувениры?

– Ну уж лучше, чем магнитики и статуэтки.

Круто разворачиваюсь, упирая руки в бока. Иногда Фомушкина меня не просто поражает, а выводит из себя. Эгоистичная, развязная, порочная. Не лучшие качества, но именно они делают ее такой сильной, что даже завидно.

– Ты ужасна! – выкрикиваю в сердцах.

– Знаю. – Женька продолжает смотреть на меня не моргая. – Ну так что, платье нести?

– Неси, – сдаюсь я.

В зале ресторанчика, украшенного зеркальными шарами цвета розового золота, звучит заливистый девичий смех и звон бокалов. Нас одиннадцать, считая невесту, на голове которой красуется тонкая диадема с короткой белой фатой. Настя выглядит искренне счастливой, да и ее подруги тоже. Травят байки времен студенчества, шутливо переругиваются между собой и бесконечно фотографируются. Пытаюсь не выпадать из атмосферы общего веселья, улыбаюсь, участвую в беседах, но сама то и дело бросаю короткие взгляды в окно на противоположную сторону улицы, где в баре отдыхают парни. Диму я еще не видела. Может, и не увижу сегодня. И я не знаю, какой из вариантов хуже.

– Так поднимем же бокалы за нашу Морееву, которая совсем скоро станет Моревой! – выкрикивает хрупкая девушка по имени Лера. – Пусть твоя семейная жизнь будет… ммм…

– Деточка, ты бы поела, прежде чем за бокал хвататься, – хихикает темноволосая пышногрудая Лина. – Уже двух слов связать не можешь!

– Пошла ты! Смотри, ровно два!

– Надо же, считать не разучилась. А пальцев сколько показываю?

– Не лезь в мой тост! – верещит Лера, ухватившись за средний палец подруги.

– Разве это тост? Вот тост – за Настю! За самую красивую невесту, лучшую подругу и прекрасную будущую жену!

Лина вытягивает руку над столом, девчонки, хихикая, присоединяются к ней, а Лера недовольно цокает, но тут же расцветает, стоит Насте отправить ей воздушный поцелуй. Все делают по глотку, а некоторые и больше. Коктейли сладкие и совсем не крепкие, но я все равно с беспокойством поглядываю на Морееву, с которой мы делим один диванчик. Она ставит бокал на стол и наклоняется ко мне, прикрыв губы ладонью:

– Не переживай, я подговорила бармена и официантку. Мои коктейли безалкогольные.

– Хорошо, – тепло отзываюсь я. – Как ты вообще себя чувствуешь?

– Отлично. У Саши больше симптомов беременности, чем у меня.

– Правда?

– Ага. Весь на панике. Недавно где-то вычитал, что полезно пить морковный сок, мучает теперь меня каждое утро, так что… Если у тебя появится оранжевый племянник или племянница, сильно не удивляйся.

Я смеюсь, Настя тоже хохочет, и вдруг негромкую музыку и гомон разговоров заглушают мужские голоса.

– Э-э-эй! – осуждающе тянет кто-то из девчонок. – Вам сюда нельзя! Это закрытая вечеринка!

– Мы ненадолго, – отвечает раскрасневшийся Саша и игриво манит Настю пальцем.

Мне приходится встать, чтобы выпустить ее из-за стола. Брат легонько обнимает меня, а после сгребает невесту в объятия и что-то мило бормочет, зарывшись лицом ей в волосы. Еще несколько парней расходятся по залу, прилипая, видимо, к своим девушкам. Звучат веселые переговоры, смех. В зал неспешно заходит еще один гость. На нем черное поло, темно-синие джинсы и белые кеды. Свежий, гладковыбритый. И ведь не скажешь, что с ним что-то не так. Ни одного очевидного признака, только легкость,