Суп без фрикаделек - Татьяна Леонтьева

Но жизнь продолжается.

– Так а ты, Наталка, вроде бы ещё раз замужем была? – возвращает Белка разговор в нужное русло.

– Была. Была… – ищет слова Наталка. – Он у меня был слабослышащим. – И смотрит на нас открыто, по очереди каждой в глаза.

У Оксанки улыбка уже не сходит с лица – то ли от восторга, то ли от шампанского. В ток-шоу на смену алкоголикам и наркоманам подтянулись инвалиды.

Сначала у Наталки всё было хорошо: несмотря на глухоту – полное взаимопонимание. Наталка просыпалась ночью и плакала от счастья. Потому что ведь надо же: после таких потрясений наконец тихая счастлива мирная жизнь с хорошим человеком. С детьми он подружился, работал – хоть и дворником, но всё равно хлеб. Тут как раз подоспела субсидия по инвалидности. Которую муж ждал чуть ли не с самого детства. Наталка оформила на себя кредит, кредит сложили с субсидией – и купили какое-то жильё. И тут началось. Оказалось, Витя употребляет насвай.

– А это ещё что за фигня? – спрашиваю я.

– Это такой наркотик, который делают из куриного дерьма.

– Что? – говорю. – Из куриного дерьма?

– Ой, ну это даже не наркотик, – отмахивается Белка. – Это типа травки. Дальше давай рассказывай.

Наталка продолжает:

– Ну я пыталась с ним проводить беседы. Мол, тебе плохо живётся? Нет, говорит, хорошо. Я говорю: а если хорошо, то почему ты жуёшь этот насвай? Он говорит: я привык. Ладно, говорит, больше не буду. Я ему верю. А потом, значит, мне мама звонит и спрашивает: а чего это от Вити пахнет каким-то навозом? И оказывается, что он ничего не бросил. При этом мы уже пытаемся зачать нашего ребёнка. Я, значит, пытаюсь зачать, а он жуёт насвай. – Глаза у Наташки быстро краснеют, и почему-то становится понятно, что плачет она часто.

При втором разводе обошлось без суда. Свекровь выкупила у Наталки кредит, и Наталка опять вернулась в исходное положение.

– Ну а сейчас? – поторапливает Белка.

– Сейчас? Живу потихоньку с детьми, работаю…

– Понятно, – заключает Белка. Видит, что больше мы от Наталки интересных историй не услышим.

Но я знаю, что истории есть. Теперь у Наталки есть Пётр. Накануне мы с ней сидели в кафе, где выпили десять чайников чая и съели по два ужина. И мне она про Петра рассказала, а девчонкам не захотела. Пётр – чужой муж, он любит Наталку, а она любит его. Пётр ушёл от жены и снял квартиру. Наталка ходит к нему в гости, но только как друг, исключительно как друг. Иначе это что получается: она будет разлучницей? Наталка категорически не хочет быть разлучницей.

В течение десяти чайников чая и двух ужинов я доказывала Наталке, что если есть любовь, то нельзя её упускать. Может, больше её, этой любви, и не приключится. «Вы что, – говорила я, – совсем обалдели? Какой в этом смысл? Что за пытка? Он же уже ушёл от жены! Чего вы ждёте?» Наталка медленно говорила в ответ: «Да, пытка, я не железная… Но всё не так просто… Мы вместе работаем… Наши дети дружат… Его жена приходила на работу и сказала мне…»

И вот так она и живёт: хочет лежать на кровати и ничего не делать, но пьёт антидепрессанты, встаёт с кровати и идёт что-то делать. Воспитывать детей. Дружить с Петром.

Белка

Белка рада наконец получить слово и оживлённо жестикулирует, когда рассказывает:

– Ну, про моего бывшего вы знаете. Тот ещё козел. С ребёнком вообще не встречается…

– А алименты платит? – интересуется Наталка.

– Платит, платит, но мог бы и побольше… Дело не в этом. Больше всего бесит, что он другую жену себе нашёл чуть ли не через месяц после развода. Естественно, чтобы меня позлить. Мне тоже надо было кого-то срочно найти, поэтому я замутила с Виталиком с моей работы. Я вообще не поклонница служебных романов, но тут выбирать было особо не из кого. Стали мы, короче, с этим Виталиком встречаться. Он уже давно под меня клинья подбивал. Шпили-вили, все дела. Он вообще не в моем вкусе, дрищ. Зато удобно: работа рядом с домом, на обед ходили ко мне, у меня встречались. Я за него замуж не собиралась, так, думала перекантоваться… Но всё равно бесило, что жена, что надо скрывать, что он как говно в проруби, ни туда, ни сюда… Он мне всё говорил: «Выходи за меня замуж, я тогда от жены уйду». А я говорила: «Нетушки! Давай сначала от жены уходи, и тогда я подумаю». Короче, мне с ним в конце концов надоело вату катать, и я его бросила. Потому что встретила Юру. И тут оказалось, что Виталик псих, совсем конченый какой-то. Стала я встречаться с Юрой. Ох, девчонки, что за парень был! Самый лучший на свете. Спортсмен, без вредных привычек, красавец, работа хорошая, сам порядочный, с дочкой ладит… Быстро у нас всё завертелось. Мы уже про свадьбу говорили, общих детей хотели завести… А Виталик как с цепи сорвался. Стал мне названивать, написывать, достал контакты Юры откуда-то, стал следить за ним!

– Да ладно! – продолжает восторгаться Оксанка. – А чего он хотел?

– Звонил ему, угрожал! Я же говорю – псих. В итоге проткнул колесо у его машины. Конечно, это не доказано, что это Виталик, но вот мне почему-то так кажется… А потом у меня сгорела уже моя машина. Прямо под окном. Тоже уже не знаю, что и думать…

– Ну и чем всё это кончилось? – спрашивает Наталка.

– Это был просто какой-то экшен! Короче, в воскресенье сплю я, и тут звонок в дверь. Я как почувствовала неладное и говорю Юре: не открывай, это, наверное, этот псих пришёл. Но он не послушал, открыл дверь… А там и правда Виталик. С ножом!

– С ножом? – ужасаюсь я. – Господи, то папа с топором, то Виталик с ножом. Ну у вас и страсти…

– Да ваще! – соглашается Белка. – Санта-Барбара какая-то. Юра дверь захлопнул, так тот стал ломиться, я, короче, вызвала полицию, и тогда он убежал. Полиции пришлось сказать, что мы не знаем этого человека, который к нам ломился. Не хотелось связываться. Всё-таки работаем вместе…

Белка взбудоражена, глаза у неё блестят. Она перекидывает длинные медные волосы то за плечо, то обратно. Видно, что эту историю она рассказывает уже не первый раз, но она её и сейчас увлекает.

– Ну а дальше что? – улыбается Оксанка. – Чё там с Юрой-то?

– С Юрой? – вздыхает Белка. – А Юра… он умер, девчонки, через восемь месяцев после нашего знакомства.

– Умер? – вскрикивает Оксанка, и