Без времени и места - Михаил Чумалов

Снова включились камеры на набережной, и на экране появились груды обломков разбитой в бою техники. Саша перевёл взгляд на экран и с изумлением увидел, что кучка искорёженного металла недалеко от берега зашевелилась. Затем такое же шевеление обнаружилось чуть поодаль, затем ещё и ещё. Нет, «лягушки» не восстали из мёртвых, они оставались оплавленными кусками железа. Но что-то двигалось под ними в самой земле, приподнимая и опуская обломки, и это движение было направлено в сторону командного пункта. Саша представил себе гигантских червей, ползущих под почвой вверх по склону.

В баре наступила тишина, все вперились в экран. Оператор увеличил план, стали видны отдельные предметы и кусты. Из динамиков, усиливаясь, раздавался приглушённый звук работающей пилы-болгарки. Движение загадочных ползущих тварей переместилось выше по склону, свободному от обломков «лягушек». Зрители в баре увидели, как земля там вспучилась полосой. Затем такие же полосы возникли в других частях холма. Нет, это не черви, понял Саша. Это огромные и очень проворные кроты пробивают себе путь под землёй с невероятной для животных скоростью, оставляя характерные кротовьи следы поражающего воображение размера. Таких следов Саша насчитал с десяток.

На экране возник Уезднов, растерянный и совершенно потерявший былой задор. Он что-то бормотал про автономные землеройные аппараты, но его голос был заглушён звуками выстрелов. Это Дракон начал частую стрельбу по загадочному противнику. Три его головы одна за другой изрыгали огненные лучи. Лазеры били в землю, как молнии, вспахивая почву, выбрасывая её высоко вверх и оставляя глубокие воронки. Горели трава и кусты.

Пяток минут продолжалась эта канонада, и несколько невидимых аппаратов были, очевидно, подбиты, полосы вспаханной ими земли перестали расти. Но другие «кроты» ползли вверх неостановимо. Интенсивность огня Дракона с каждой минутой ослабевала. Наконец один из «кротовьих» следов достиг бетонного основания командного пункта, через пару мгновений купол раскололся, и из трещины вырвалось пламя. Ещё через миг башня содрогнулась от ударной волны взрыва, и всё стихло.

* * *

Вздох разочарования прокатился по бару. Одержанная уже было победа обернулась полным и безоговорочным поражением. Смотреть было больше не на что, и уцелевшие в бою прожекторы выключили. Поле боя погрузилось в темноту, только небольшими кострами догорали кусты на склоне холма. Притихшие зрители, стараясь не глядеть друг на друга, вернулись к своему недопитому пиву. Снова забегали официантки. Бармен включил музыку. Серёга отправился к барной стойке за текилой, заплаканная Жанна удалилась в дамскую комнату приводить себя в порядок.

Саша подошёл к окну и вгляделся в темноту. В небе ещё кружил Дракон. Но как изменились его движения! Куда девалась холодная уверенность победителя! Взмахи огромных крыльев стали рваными и суетливыми. Дракон уже не выглядел богом войны, непобедимой и беспощадной валькирией. Нет, он теперь напоминал смертельно усталую и отчаявшуюся птицу, бесцельно мечущуюся над разорённым гнездом.

Этот одинокий полёт в ночном небе поражал своей очевидной бессмысленностью. Дракон словно не желал мириться с поражением и не знал, что делать. Он то поднимался высоко в небо, то пикировал к самой земле, то кружил над рекой, то возвращался к руинам командного пункта. Всё это происходило в совершенной тишине, наступившей после боя, и это придавало действию ещё более зловещий оттенок.

Вернулся Серёга, неся в обеих руках стопки с текилой, и Саша отвернулся от окна, чтобы освободить место на столе. А когда он снова бросил взгляд в окно, то вместо ночного неба и звёзд увидел Дракона. Тот висел в воздухе прямо напротив окна бара и закрывал своим огромным телом всю панораму. Дракон выгнул шею и приблизил одну из своих голов к самому стеклу, на расстояние вытянутой руки от Саши, и тот увидел ячеистый стрекозиный глаз-экран размером с велосипедное колесо.

Позади раздались стук падающих стульев, мат и девичьи взвизги. Оборачиваться не было сил, Саша заворожённо глядел в драконий глаз, мерцающий зеленоватым светом. Этот глаз смотрел, казалось, прямо на него и одновременно ещё во множество других направлений. В нём не было ничего человеческого, да и вообще он походил не на глаз живого существа, а на экран какого-то очень сложного радара. Но Саша увидел в нём нечто такое, отчего леденящий холод прошёл по всему его телу, и он инстинктивно закрыл глаза.

* * *

Из трещины в куполе командного пункта брызнуло огнём, и в то же мгновение внутренний Голос умолк. Во время боя он не оставлял Дракона ни на секунду: отдавал приказы, понукал, указывал цели. Теперь же в мозгу Дракона образовалась пустота, и он остался совершенно одиноким во враждебном чернеющем небе. Им овладело отчаяние, если, конечно, возможно соотнести с этой человеческой эмоцией тот сумбур, который происходил в нейронных цепях искусственного мозга.

Так должен чувствовать себя верный пёс, брошенный хозяином в незнакомом лесу, где из-за каждого куста доносятся пугающие запахи и звуки. Такого с ним ещё не случалось, Дракон не понимал, что делать, и бесцельно кружил над землёй. В бою он исчерпал почти всю свою энергию. Лазеры потеряли боевую мощность, топливо было на пределе, напряжение в аккумуляторных батареях ослабло. Нужно было возвращаться в ангар, но приказа прекратить бой не было. А без приказа покинуть поле боя Дракон не имел права. Он чувствовал, что погибает.

Но не это беспокоило его больше всего. Слабеющий от недостатка энергии электронный мозг пытался понять, почему Голос не похвалил его за бой, как это всегда было раньше. Ведь Дракон добросовестно выполнил приказы, и ему не в чем было себя упрекнуть. Все свои силы, всю свою страсть он выплеснул в этом бою. Был быстр, точен и беспощаден – инстинктивная ненависть к врагу была заложена в его электронные мозги конструктором. Так чем же недоволен Голос, почему бросил его одного в ночном небе? Почему не даёт приказ вернуться на базу?

Значит, решил Дракон, битва ещё не кончена, и его миссия не выполнена до конца. Где-то ещё притаился недобитый враг. Наверное, Голос просто испытывает Дракона. Оценивает его преданность, его силы, сообразительность, верность долгу. А раз так, то надо скорее найти врага и уничтожить его. Скорее, пока остаётся ещё немного энергии и топлива. И тогда – да, может быть, тогда – Голос снова придёт к нему и вознаградит его своей похвалой. И пусть Дракон погибнет в этом бою. Но что значит смерть в сравнении с величайшим счастьем выполненного перед хозяином