Без времени и места - Михаил Чумалов

Картинка на экране помутнела от дыма. Одна за другой выходили из строя камеры, и зрители бросились к окнам. Уезднов что-то кричал с экрана, но его уже не было слышно за громом боя. Огонь лазерных пушек «шмелей» с каждой секундой становился плотнее, и вот уже в движущемся зелёном ковре появились заметные из окна бара дымящиеся проплешины. Грохот канонады сотрясал здание, набережная пылала огнём. Бледная Жанна крепко вцепилась в плечо Серёги, но не отводила глаз от окна. Движение «лягушек» вверх явно замедлилось, их строй рассыпался. Казалось, ещё минута – и атака захлебнётся.

В затихшем было баре снова застучали кружками.

– Вперёд, Россия! Бей пиндосов, – орали за соседним столиком, а у барной стойки хором скандировали оскорбительную для натовцев нецензурную кричалку.

Вдруг всё изменилось. Десятки тёмных силуэтов вынырнули разом из тумана за рекой, взмыли с резким стрёкотом в подсвеченное прожекторами небо и предстали перед зрителями ровным строем незнакомых аппаратов. Они были крупнее «шмелей», двигались стремительно и напоминали гигантских стрекоз. Загадочная эскадрилья заложила в небе молниеносный вираж и в одно мгновение оказалась над роем «шмелей». Сотня огненных спиц пронзила небо, вспышка выхватила из тьмы руины Филёвской поймы до самого парка, и через секунду башня вздрогнула от грохота залпа. «Шмели» вспыхнули разом, их горящие обломки градом просыпались на землю.

Тяжкий вздох разочарования, прокатившись по бару, сменился безмолвием. Поле боя тоже накрыла тишина – так показалось оглушенным канонадой зрителям. Сотни глаз молча наблюдали из окна бара, как затягиваются дымящиеся прорехи в зелёном ковре из «лягушек», как ускоряется их наступательное движение, не встречающее больше никакого сопротивления. Спустя минуты травмированные барабанные перепонки снова стали различать негромкие стуки скачущих «лягушек», равномерное стрекотание барражирующих в небе дронов и голос Уезднова с экранов.

– Вы всё видели сами, – вещал он трагическим голосом. – Вот о чём предупреждали нас западные коллеги. «Стрекозы» – вот тот сюрприз, о котором шла речь. Для наших он стал неожиданностью. Известно ведь, что недооценивать противника – это путь к поражению. Но не всё ещё потеряно. Мы верим в победу! Пора, пора предъявить наш главный козырь, пока не поздно. Ждём, надеемся! Вперёд, Россия!

Словно в ответ на эти слова огромная чёрная тень скользнула по движущемуся скопищу «лягушек». Изумлённые зрители увидели, что в небе парит Дракон. Откуда он появился, никто заметить не успел. Но он был там, он был прекрасен и огромен, как туча. Рядом с ним сбившийся строй «стрекоз» казался стайкой мошкары.

* * *

Голос возник в самом чреве Дракона, Голос был чётким и кратким, как удар хлыста, и это был приказ. Всё стало простым и ясным. Повинуясь приказу, огромные поршни в лапах Дракона разом сжались, и одним мощным движением Дракон выпрыгнул из бункера в чёрное небо. От такого ускорения пилота-человека расплющило бы в лепёшку. Доля секунды прошла, как появился Голос, а Дракон уже парил над набережной, выбирая цели. Его лазеры вышли на боевой режим.

Вновь в электронном мозгу гиганта раздался повелительный Голос, приказывавший открыть огонь, и в то же мгновение все три головы Дракона плюнули лазерными снопами в разные стороны. Один залп разметал стаю «стрекоз», два других буквально смели с набережной сотню «лягушек».

Грохот выстрелов был так силён, что у людей в баре заложило уши, а в многоэтажках по обе стороны реки разом вылетели стёкла, ещё остававшиеся там после последних боёв. Башни Сити качнуло, будто от подземного толчка, со столов в баре попадали бокалы, но высокопрочное остекление небоскребов устояло. Вслед за тем наступила звенящая тишина. Акустические приборы драконьих ушей различали только негромкие стуки и плеск со стороны набережной. Это немногие уцелевшие «лягушки» плюхались в реку, спешно покидая поле боя. Для Дракона и его командиров эти жалкие остатки разгромленной армии уже не представляли интереса.

Затем уши Дракона уловили приглушённый звук с верхушки башни «Федерация». Это сотни молодых глоток орали от восторга за стёклами бара.

Но всё это было не важно, потому что вновь зазвучал Голос. На этот раз приказа не было, но было нечто такое, из чего Дракон понял, что Голос доволен его, Дракона, работой. Так хозяин поощряет дрессированного пса за хорошо выполненный трюк. Всё металлопластиковое естество чудовища сладко заныло от блаженства. Дракон закладывал в небе виражи, наслаждаясь триумфом. Но к этому упоительному чувству примешивалось и некоторое беспокойство. Вот-вот, понимал Дракон, прозвучит приказ вернуться в тёмный ангар, Голос надолго покинет его, и опять потянутся часы и дни томительного ожидания следующей минуты славы.

Однако приказа не было. Да и внизу что-то изменилось. Какое-то неясное движение обозначилось в районе набережной, какой-то негромкий новый звук, которому Дракон не смог найти аналога. Будь он человеком, это жужжание отдалённо напомнило бы ему очень приглушённый, раздающийся будто из подземелья звук работающей электропилы. Но в электронной памяти Дракона такого не было.

Как ни напрягал Дракон свои оптические приборы, ничего подозрительного на земле разглядеть не мог. Только дымящиеся обломки «лягушек», «стрекоз» и «шмелей», устлавшие зловещим ковром всю набережную. А звук тем временем усиливался, становился ближе и плотнее. Теперь уже не одна, а десяток пил, казалось, пилили одновременно.

Голос молчал. Дракон кружил над полем боя, вглядываясь в темноту, и чувство беспокойства всё сильнее овладевало им, вытесняя недавние радостные переживания.

* * *

За пару минут Саша едва не оглох дважды. Первый раз от победного лазерного залпа Дракона, второй – от громкого его празднования в баре. Шум стоял неимоверный. Орали все, даже Жанна, стучали кружками по столам, хлопали в ладони. На экране бесновался и кричал Уезднов, но его не было слышно. Серёга, красный от возбуждения, схватил Жанну сзади за талию, приподнял её над полом и неловко попытался кружить с ней по залу, но не справился с задачей. Два десятка молодых людей, положив руки друг другу на плечи, скакали по бару в победном танце, сметая на своем пути стулья.

Саша не принимал участия в общем веселье. Прижавшись лбом к стеклу, он любовался парящим в небе Драконом, его мощными, точными движениями. Тот царил над полем боя, будто гигантский альбатрос над поверхностью моря в поисках достойной добычи. Каждое его движение выражало непобедимую мощь и уверенность.

Так продолжалось несколько минут. Веселье в баре не утихало. Вдруг Саша заметил, что поведение Дракона неуловимо изменилось, появились признаки беспокойства. Чуть резче стали взмахи огромных