Цитадель - Арчибальд Джозеф Кронин

Эндрю быстро, нервно швырял камушки в стоявшую на берегу плетенку для ловли омаров.

– Клиническая работа, – размышлял он вслух. – Что ж, это естественно: они знают, что я клиницист.

Улыбка Кристин стала шире.

– Но ты, конечно, не забыл нашего уговора: минимум полтора месяца мы остаемся здесь, бездельничаем и не двигаемся с места. Ты ведь не согласишься ради этого прервать наш отдых?

– Нет-нет! – Он посмотрел на часы. – Мы свой отдых доведем до конца, но во всяком случае, – он вскочил и весело поднял на ноги Кристин, – это нам не помешает сбегать сейчас на телеграф. И интересно… интересно, найдется ли там расписание поездов.

Часть третья

I

Комитет по изучению патологии труда в угольных и металлорудных копях, обычно называемый сокращенно К. П. Т., помещался в большом, внушительном на вид здании из серого камня на набережной, недалеко от Вестминстерских садов, откуда было удобное сообщение с Министерством торговли и Департаментом горной промышленности, которые то забывали о существовании комитета, то начинали яростно спорить, в чьем ведении надлежит состоять комитету.

Четырнадцатого августа, в светлое, солнечное утро, Эндрю, пышущий здоровьем, полный огромного воодушевления, взлетел по лестнице этого дома с выражением человека, который собирается завоевать Лондон.

– Я новый врач комитета, – представился он курьеру в форме.

– Да-да, знаю, – сказал курьер отеческим тоном, и Эндрю заключил, что его, очевидно, уже ожидали. – Вам надо будет пройти к нашему мистеру Джиллу. Джонс! Проводи нашего нового доктора наверх в кабинет мистера Джилла.

Лифт медленно поднимался вверх, мимо коридоров, облицованных зеленым кафелем, многочисленных площадок, на которых мелькала все та же форма служащих министерства. Затем Эндрю ввели в просторную, залитую солнцем комнату, и не успел он опомниться, как ему уже жал руку мистер Джилл, который встал из-за письменного стола и отложил в сторону «Таймс», чтобы поздороваться с ним.

– Я немного опоздал, – с живостью сказал Эндрю. – Прошу прощения. Мы только вчера приехали из Франции. Но я хоть сейчас готов приступить к работе.

– Прекрасно! – Джилл оказался веселым маленьким человечком в золотых очках, воротничке почти пасторского фасона, в темно-синем костюме, темном галстуке, схваченном гладким золотым кольцом. Он смотрел на Эндрю с чопорным одобрением. – Присядьте, прошу вас. Не угодно ли чашку чая или стакан горячего молока? Я обычно пью что-нибудь около одиннадцати. А сейчас… Да-да, уже почти время.

– Тогда… – начал Эндрю нерешительно и вдруг, повеселев, докончил: – Может быть, вы расскажете мне все относительно моей будущей работы, пока мы…

Через пять минут человек в форме внес чашку чая и стакан горячего молока.

– Думаю, сегодня оно придется вам по вкусу, мистер Джилл. Оно кипело, мистер Джилл.

– Благодарю вас, Стивенс.

И когда Стивенс вышел, Джилл с улыбкой обратился к Эндрю:

– Вы увидите, какой это полезный человек. Он восхитительно готовит горячие гренки с маслом. Нам здесь, в комитете, редко достаются действительно первоклассные служащие. У нас ведь штат весь откомандирован из разных ведомств: из Министерства внутренних дел, Департамента горной промышленности, Министерства торговли. Я лично, – Джилл кашлянул со скромным достоинством, – из Адмиралтейства.

Пока Эндрю пил горячее молоко и нетерпеливо ожидал разъяснений насчет своих будущих обязанностей, Джилл вел приятную беседу о погоде, Бретани, о новых пенсиях гражданским чинам и пользе пастеризации. Затем встал и повел Эндрю в предназначенный ему кабинет.

Это была такая же просторная, уютная, солнечная комната, устланная теплым ковром, с чудесным видом на Темзу. Большая шпанская муха тоскливо и сонно жужжала и билась о стекло.

– Я выбрал для вас эту комнату, – сказал Джилл приветливо. – Пришлось немножко привести ее в порядок. А вот открытый камин для угля, видите? Зимой будет приятно сидеть подле него. Надеюсь, вам здесь нравится?

– Ну разумеется, комната чудесная, но…

– А теперь я вас познакомлю с вашим секретарем, мисс Мейсон. – Джилл постучал и открыл дверь в соседнюю комнату, где за маленьким письменным столом сидела мисс Мейсон, немолодая девица с приятным лицом, выдержанная, просто и изящно одетая. Мисс Мейсон встала и отложила газету.

– Доброе утро, мисс Мейсон.

– Доброе утро, мистер Джилл.

– Мисс Мейсон, это доктор Мэнсон.

– Здравствуйте, доктор Мэнсон.

У Эндрю слегка зашумело в голове от этого града приветствий, но он овладел собой и принял участие в разговоре.

Через пять минут Джилл ускользнул и на прощание ободряюще сказал Эндрю:

– Я пришлю вам несколько папок с делами.

Папки принес Стивенс, державший их с любовной бережностью. Стивенс был не только мастер готовить гренки и кипятить молоко, он был еще и лучшим во всем учреждении специалистом по раскладке бумаг. Каждый час он входил в кабинет Эндрю с папкой бумаг, которые заботливо укладывал в стоявшую на письменном столе лакированную коробку с надписью «Входящие», и в то же время жадно заглядывал в коробку с надписью «Исходящие», ища, нет ли там бумаг. Стивенса глубоко огорчало, если «Исходящая» оказывалась пустой. В этих прискорбных случаях он уходил расстроенный.

Растерянный, ошеломленный, раздраженный, Эндрю перелистал папки: протоколы заседаний комитета, скучные, бессодержательные, написанные неудобоваримым языком. Затем он энергично атаковал мисс Мейсон. Но мисс Мейсон, перешедшая сюда, по ее словам, из отдела мороженого мяса Министерства внутренних дел, располагала очень ограниченным запасом сведений. Она сообщила ему, что часы работы здесь от десяти до четырех. Рассказала о хоккейной команде служащих их учреждения, в которой она была помощником капитана. Предложила ему свой экземпляр «Таймс». Глаза ее молили Эндрю угомониться.

Но Эндрю не мог угомониться. Отдохнув и набравшись свежих сил за время поездки во Францию, он стосковался по работе. Он принялся чертить узор на ковре, с раздражением посмотрел в окно на Темзу, по которой суетливо сновали буксирные пароходы и плыли против течения длинные ряды угольных барж, с шумом бороздя воду. Потом пошел к Джиллу:

– Когда я смогу приступить к делу?

Джилл даже подскочил, так отрывисто был задан вопрос.

– Вы меня просто поражаете, мой милый доктор. Я дал вам столько папок, что вам хватит на месяц. – Он посмотрел на часы. – Пойдемте. Пора завтракать.

За порцией вареной камбалы Джилл тактично пояснил Эндрю, трудившемуся над отбивной котлетой, что ближайшее собрание не состоится и не может состояться раньше восемнадцатого сентября, что профессор Чэллис в Норвегии, доктор Морис Гэдсби – в Шотландии, сэр Уильям Дьюэр, председатель комитета, – в Германии, а его, Джилла, прямой начальник, мистер Блейдс, отдыхает с семьей во Френтоне.

В полном смятении вернулся в этот вечер Эндрю домой к Кристин. Мебель свою они сдали на хранение и, чтобы иметь время осмотреться и найти подходящее жилье,