Жизнь гейши. Мемуары самой известной гейши в мире - Минеко Ивасаки

Я заселилась в номер и плюхнулась на кровать. Лежала одна и несколько часов подряд плакала навзрыд. Мой разум по-прежнему искал причины, чтобы не уходить от Тосио: «И почему я не могу просто оставить все как есть? Какая разница, что он женат?» Но разница была. Мне надоело быть его запасным аэродромом.

Хорошенько выплакавшись, я позвонила близкой подруге. В тот период я уже была достаточно известна, чтобы бесплатно пройти на битву сумо. Как говорится, «мое лицо и есть мой билет». Я пригласила подругу присоединиться ко мне. Она была свободна и согласилась.

Мы сидели в первом ряду (эти места называются «песочные брызги», потому что на них попадает песок, который борцы смахивают со сцены во время схватки). Только мы устроились, как явился – кто бы вы думали? – Тосио собственной персоной. Я покраснела и быстро ушла. Мне невыносимо было находиться рядом с ним. Я вернулась домой в Киото, где, следуя протоколу, пришла с визитом к той окасан отяя, которая стала посредницей между нами, и сообщила ей, что мы расстались.

Тосио не хотел отступать. Он пытался встретиться со мной, но я отказалась. В дело вмешалась даже его мать. Она несколько раз приходила в окия поговорить с мамой Масако и со мной. Она молила меня пересмотреть решение. «Ему теперь ничто не мило, Минэко. Пожалуйста, может, вернешься?» Но чем больше она просила, тем сильнее я убеждалась, что поступила правильно.

В итоге они сдались, и все закончилось. Таким был финал нашего романа. Я убила любовь всей моей жизни. В моем сердце Тосио умер. Он снова стал просто известным актером Синтаро Кацу. Теперь я была свободна и стала думать, как добиться настоящей независимости.

Вся эта косная система уже у меня в печенках сидела. Я слишком много жила по правилам, не имея возможности делать то, что хочу. А ведь правила Гион-кобу изначально задумывались, чтобы сохранить достоинство работающих здесь женщин и обеспечить им финансовую независимость. На деле ограничения Школы Иноуэ заставляли нас склониться перед ее властью. Здесь не было возможностей для автономии.

Мало того, что нам не позволено преподавать – мы даже не можем сами решать, что и где исполнять. На каждую малость, от репертуара до набора аксессуаров и реквизита, требуется специальное разрешение. Эта мудреная система просуществовала больше века. Она не предусматривает никаких путей для улучшения или реформ. Жаловаться и сопротивляться запрещено. С пятнадцати лет я пыталась вносить изменения. Но все было тщетно.

Другая серьезная проблема заключается в том, что мы, исполнительницы, практически ничего не получаем за выступления для широкой публики – даже за Мияко Одори, при всей популярности этого фестиваля и обилии зрителей. Говорят, что некоторые избранные учителя выручают с этого празднества целые состояния, но не гэйко, выступающие на сцене. И это после многих месяцев репетиций и продажи билетов, которая также является одной из наших обязанностей. Я часто просила своих лучших клиентов приобрести целую пачку билетов на подарки для подчиненных и заказчиков. За сезон я продавала по две с половиной тысячи билетов.

Получается, что мы поддерживаем искусство танца, но оно не поддерживает нас. А мы, между прочим, не святые отшельники, живущие в горах и питающиеся туманом.

Мне было уже двадцать шесть лет. Настал момент взять на себя ответственность за будущее окия. Теперь я начала понимать, какая тяжесть лежала на плечах тетушки Оимы, пока она не нашла меня. За мной толпами ходили молодые майко, умоляя, чтобы я официально стала их Онэ-сан. Я всем давала один и тот же ответ:

«Возможно, Министерство образования расценивает Школу Нёкоба как спецколледж, однако, отучившись здесь, вы не получите диплома о высшем образовании. Как бы усердно вы ни трудились, вы окончите ее с тем же, с чем и поступали, – аттестатом за девятый класс. У вас не будет документов об образовании и квалификации, чтобы нормально функционировать во внешнем мире. Возможно, карьера ваша окажется удачной и Школа Иноуэ выдаст вам сертификат магистра, но вы все равно не сможете себя обеспечивать. Я долгие годы пыталась изменить такой порядок вещей, но меня никто не слушал. Так что извините, но, пока ситуация будет оставаться прежней, мне неловко брать себе младших сестер. Однако, если вы хотите, я с радостью познакомлю вас с другой гэйко, которая, возможно, захочет стать вашей покровительницей».

Без младших сестер бизнес нашего окия не мог развиваться. Гэйко не молодели. Прибыли падали. Я не хотела просить никого из своих клиентов о дополнительных вложениях, хотя многие выказывали готовность их сделать. У меня не было желания влезать в такого рода долги или быть кому-то обязанной, потому что это шло вразрез с тем идеалом независимой бизнес-леди, который привили мне мои наставницы. Вариантов было мало. Мне надо было найти другой источник дохода.

Примерно в это время одна моя подруга, работавшая гэйко, открыла собственный ночной клуб на стороне. В Гион-кобу не принято было работать на два фронта, и такое новаторство подверглось строгому порицанию. Я же сочла ее решение гениальным. И захотела сама попробовать.

Перестрою часть окия под ночной клуб! Часть дохода пойдет на обеспечение моей семьи, а сама смогу делать что хочу. Если будет нужно, мама Масако мне поможет.

Но меня ждала большая неожиданность. Оказывается, окия нам не принадлежал! Я и не подозревала, что все эти годы мы просто арендовали этот дом. И не могли перестраивать чужую собственность.

Я попыталась уговорить маму Масако на покупку дома, но все мои аргументы она пропускала мимо ушей. Решение всех наших проблем она видела в том, чтобы копить деньги, а не тратить их. Ей и в голову не приходило инвестировать в будущее. Она считала, что арендовать помещение и так нормально.

Я была несогласна. И начала суетиться за ее спиной. Позвонила в банк, смогла взять ипотечный кредит на свое имя и купить недвижимость, используя собственные сбережения. Однако потом я столкнулась с новым препятствием. Дому было уже больше ста лет, поэтому, по закону, его нельзя было ремонтировать. Надо было снести его и начать строиться с нуля. Я готова была даже на это, но мама Масако решительно воспротивилась.

Я уперлась и решила не сдаваться. Мой груз был слишком тяжким: каждый год я участвовала в одиннадцати разных выступлениях. Танцевать я обожала, однако гонорары были слишком малы, чтобы содержать окия. Увеличить