Любимых убивают все - Сабрина Хэгг

– Привет, принцесса моя, – проговорил он, обнимая дочь. – Как ты? Устала?

Ингрид покачала головой и обхватила отца руками, насмешливо глядя на то, как мать тискает Луи. Тот смущенно улыбался, обнимая Сесилию неловкими рваными движениями.

Аксель молча стоял у входной двери до тех пор, пока мать семейства не перевела на него дружелюбный взгляд.

Заметив это, Луи шутливо хлопнул себя по лбу и сказал:

– Совсем забыл вас представить. Это Аксель, парень Йенни. А это, собственно, мои родители – Сесилия и Адриан.

– Привет, Аксель! Я Сисси. Очень приятно наконец познакомиться с тобой.

Сесилия протянула руки к Акселю, но ему пришлось нагнуться, чтобы она смогла его обнять.

– Мне тоже очень приятно. – Он вежливо улыбнулся, отходя в сторону. – Йенни столько всего прекрасного про тебя рассказывала.

– Ох, это очень мило. Извини мне мою несдержанность… но, боже, где такие старшеклассники водились во время моей юности?!

Луи закатил глаза со страдальческим видом. Аксель лишь рассмеялся, еще раз обняв Сесилию за плечи.

Потом компания перебралась в столовую. Бернары приготовили традиционные шведские фрикадельки из веганского фарша в сливочном соусе и подали их с брусничным вареньем. Также на столе стояли большие тарелки с вареной картошкой, два вида салатов, а на десерт Сесилия испекла шоколадный чизкейк – любимое угощение Луи с Ингрид.

Во время ужина Йенни сидела рядом с Луи. Она держала его за руку, и ее маленькая голова мягко касалась плеча друга. Акселю, расположившемуся напротив, казалось, что за весь прошлый месяц она не улыбалась столько, сколько улыбалась в тот вечер. Он время от времени переводил взгляд на Йенни с Луи, а затем снова с головой погружался в беседу с Бернарами. Аксель разговаривал почти не замолкая, перескакивая с темы на тему – вот он экспрессивно пересказывал случайно найденную в Интернете диссертацию о роли ядерных технологий в немецкой спекулятивной прозе тридцатых годов прошлого века, а пятью минутами позже делился своим фирменным рецептом ванильного пудинга. Аксель улыбался, шутил и смеялся, и все остальные хохотали вместе с ним. Безграничная энергия, исходившая от него, заполняла собою все пространство. Акселю понадобилось меньше пяти минут, чтобы бесповоротно влюбить в себя чету Бернар. И даже Ингрид, которой вообще мало кто нравился, восхищенно поглядывала на него. Если бы она умела краснеть, то щеки ее пылали бы каждый раз, когда Аксель обращался к ней.

После сытной трапезы все расселись в гостиной. Пришло время дарить подарки. Луи опустился на колени у своего огромного квадратного чемодана и вынул оттуда что-то большое и плоское. Вскоре всем стало ясно, что в руках его лежала виниловая пластинка в плотной бумажной упаковке.

– Так, это тебе. – Луи протянул подарок привставшему с дивана Акселю. – Это альбом Pink Floyd c автографом Роджера Уотерса. Надеюсь, тебе нравится. Йенни как-то говорила, что ты любишь Pink Floyd, вот я и подумал…

Аксель аккуратно взял пластинку в руки, глядел на нее большими, круглыми от восторга глазами, а спустя полминуты с благодарностью проговорил:

– Спасибо… Это классный подарок, правда. Теперь мне кажется, что мы с Йенни здорово так лоханулись, привезя тебе в подарок гладиаторский шлем и полкило прошутто.

– Нет, ты что…. Вегетарианец во мне умирает, когда эта штука появляется в зоне досягаемости. Мам, прости меня. Ты этого не слышала! – Луи рассмеялся. – Итак, Лилу, теперь ты. Я не знал, что же интересного тебе купить, потому что льняные полотенца и прованская косметика точно не то, что тебе бы понравилось. Поэтому…

– Поэтому этот «гений» купил тебе кучу дорогущих прованских сладостей, – закончила за него Ингрид. Она издевательски сощурилась, закинула одну ногу на другую.

– Но потом я, копошась на полках антикварного магазина, нашел это. – Луи вытянул со дна чемодана толстую черную книгу с белым рисунком, поверх которого большими золотыми буквами было выведено название. – Помнишь, ты хотела этот путеводитель по старым неанглоязычным фильмам?

– Не может быть… – прошептала Йенни, укладывая книгу на колени. – Черт возьми, Луи, у меня сегодня как будто день рождения! Спасибо!

Она положила подарок рядом с собой и крепко обняла друга, запальчиво расцеловала его в обе щеки.

– Да не за что. – Он обнимал Йенни в ответ и смешно жмурился от ее коротких озорных поцелуев. – Так что теперь ты можешь читать и объедаться сладким, пока тебе не станет плохо.

– Этим я и займусь в ближайшее время.

После обмена сувенирами семейство Бернар (за исключением Ингрид) и Йенни с Акселем просидели весь вечер на веранде, слушая музыку и разговаривая обо всем на свете, но в то же время, как это обычно бывает, ни о чем конкретном.

* * *

Когда Аксель с Йенни собрались уходить, на улицу уже опустилась безмолвная летняя ночь. С веранды было видно небо – цветом точно синий болотный ирис – и луну, укутанную в серо-черный мерцающий жоржет облаков. На дубовом столе осталось пять пустых бокалов, а в центре горела одинокая свеча, чье беспокойное пламя отражалось от бутылки розового вина Chateau d’Esclans, привезенного Луи в качестве подарка для родителей.

– Лилу, ты ведь останешься ночевать у нас? – спросил Луи, когда Йенни и Аксель направились к выходу.

– Не знаю даже… У меня работа, да и вещей с собой нет…

– Ты забыла, что у меня четверть шкафа забита твоими вещами? – напомнил Луи и, взяв Йенни за руки, проговорил: – Ну пожалуйста. Ты мне еще «Вечер кино» обещала, помнишь?

Йенни энергично закивала и улыбнулась:

– Уговорил, я остаюсь! Только нужно будет маме сказать.

Луи улыбнулся в ответ, выпуская ладони Йенни из своих. Аксель сначала хотел что-то возразить, но передумал.

– Йенни, можно с тобой поговорить? Ты не против? – спросил он, твердо глядя в глаза Луи. Тот лишь покачал головой.

Аксель резким движением распахнул дверь и, пропустив Йенни вперед, вышел следом.

– О чем ты хотел поговорить? – поинтересовалась Йенни, обняв себя за плечи. Ее фигуру поглотил полумрак, и лишь часть лица освещалась желтым, будто жидкое топленое масло, светом.

– Ты считаешь это нормальным? – проговорил Аксель раздраженно.

– Ты о чем? – с искренним недоумением спросила Йенни.

– О том, что ты остаешься у него на ночь. – Аксель развел руки в стороны. – О том, что ты, скорее всего, будешь спать в его комнате. Или даже в его кровати. Ты думаешь, что это нормально?

Глаза Йенни широко распахнулись от удивления, но, если бы Аксель присмотрелся, то увидел бы, как в них темнеет обида.

– Я спала в его комнате едва ли не каждую неделю с тех пор, как мне стукнуло одиннадцать! И ни разу