Приключения Джека Баллистера. Отто Серебряная Рука - Говард Пайл

Капитан Тич некоторое время смотрел на него, не отвечая.

– Вот, капитан, – сказал он наконец, – налейте-ка себе. – Он подтолкнул бутылку и стакан через стол к своему посетителю. – Наполните свой стакан, мистер секретарь. Каналья! – Он опять посмотрел на Джексона. – Вы хуже любого из нас, если играете в порядочного и честного человека и грабите пиратов.

– Ну, капитан, – сказал мистер Найт, – кажется, я не расположен сегодня пить.

– Ей-богу, вы должны выпить, – сказал капитан Тич, хмуро глядя на него, и мистер Найт неохотно наполнил свой стакан.

Но секретарь внимательно следил за капитаном пиратов и вскоре, как и ожидал, увидел, что тот снова начал шарить по карманам, в которых носил пистолеты. Затем ему показалось, что он увидел отблеск света на стволе. Прав он был или нет, но рисковать не хотелось, он также предпочел ничего не говорить о том, что видел, опасаясь, что может спровоцировать какую-нибудь пьяную выходку и навлечь гнев пирата на себя.

– Подождите немного, – сказал мистер Найт, – хочу только подняться на палубу, я скоро спущусь. – И он протиснулся к выходу вдоль скамьи.

Капитан Тич мрачно наблюдал, пока тот выходил из каюты. Когда ноги секретаря исчезли, Черная Борода еще некоторое время сидел, уставившись в открытый люк. Затем он повернулся и сердито посмотрел на остальных. Хэндс пытался объяснить капитану Джексону, что он сам когда-то был честным человеком.

– Да, сэр, – говорил он, – я бы не хотел больше иметь ничего общего с такими чертовыми негодяями, как эти, но ч-ч-ч…то должен делать честный человек для себя, а?

– Не знаю, – сказал капитан Джексон. – А куда делся мистер Найт?

Хэндс огляделся, как будто впервые заметив, что его здесь нет.

– Ну, я не знаю, – сказал он. – Мистер Найт, где мистер Найт?

Пока штурман говорил, Черная Борода слегка наклонился вперед и внезапно задул свечу, оставив каюту в кромешной тьме. В следующее мгновение из-под стола донесся двойной оглушительный звук выстрела и мгновенным эхом раздался крик Хэндса.

– О Господи! Я ранен!

Капитан Джексон некоторое время сидел, ошеломленный внезапностью того, что произошло. Затем отчаянно вскочил со скамьи, на которой сидел, и с топотом выбежал на палубу.

– В чем дело? – воскликнул мистер Найт, обернувшись на звук пистолетных выстрелов. – Что случилось?

– О! – задыхаясь, произнес капитан Джексон. – Это не человек, а дьявол! Он задул свечу и пальнул из пистолетов под столом. Он застрелил Хэндса.

Они на мгновение замерли, прислушиваясь – внизу царила полная тишина, нарушаемая только беспрестанными стонами.

– Эй, принесите фонарь, – крикнул мистер Найт. – В каюте кого-то застрелили.

Люди с лодки перелезли через борт шлюпа, один из них принес с собой фонарь.

Капитан Джексон взял у него фонарь, подошел к открытому люку и некоторое время стоял, глядя вниз, в зияющую темноту.

– Идите, – сказал мистер Найт. – Что вы не идете? Он разрядил оба своих пистолета, и теперь ему больше нечем стрелять.

– Конечно, – сказал капитан Джексон, – не хочется спускаться в яму с таким человеком. Кто знает, что он сделает?

– Он больше не может причинить вреда, – настаивал мистер Найт. – Он расстрелял свои пистолеты, и больше ничего не случится.

– О-о-ох! – простонал раненый из темноты.

После долгих колебаний капитан Джексон медленно и неохотно спустился вниз. Мистер Найт подождал мгновение и, поскольку ничего не произошло, последовал за ним, а следом и двое матросов, поднявшихся на борт.

Тесное помещение пропиталось едким запахом порохового дыма. При свете фонаря они увидели, что капитан Тич сидит на том же месте, где сидел весь вечер, мрачный и угрюмый. Один из разряженных пистолетов лежал на столе рядом с ним, а другой он, должно быть, сунул обратно в карман. Хэндс наклонился вперед, его лицо тоже лежало на столе, оно было мертвенно-бледным, на лбу выступили капли пота.

– О! – простонал он. – О-ох! – Он держал ногу обеими руками под столом.

– Куда ты ранен? – спросил мистер Найт.

– О! – простонал Хэндс. – У меня прострелено колено.

– Послушайте, капитан, – сказал мистер Найт, – на сегодня вы причинили достаточно вреда. Что там у вас на уме? Замышляете еще какое-нибудь зло?

Капитан Черная Борода пристально посмотрел на него, мотая головой из стороны в сторону, как разъяренный бык.

– Как я могу причинить еще какое-нибудь зло? – сказал он. – Разве вы не видите, что оба пистолета разряжены? А будь еще один, я бы не поклялся, что не вышибу из вас дух.

– Давай посмотрим, куда ты ранен, – сказал капитан Джексон Хэндсу. – Можешь хоть как-то идти?

– Нет, – простонал Хэндс. – А-а-ах! – пронзительно закричал он дрожащим голосом, когда капитан Джексон взял его за руку и попытался сдвинуть с места. – Оставьте меня в покое, оставьте меня в покое!

– Тебе надо как-то выбраться отсюда, – сказал капитан Джексон. – Идите сюда, Джейк… Нед! – крикнул он двум матросам, стоявшим у подножия трапа. – Помогите-ка мне его поднять!

Шаркая ногами и волоча стонущего Хэндса, они наконец вытащили его из-за стола. Кровь стекала с его колена, и чулок пропитался ею. Капитан Тич мрачно наблюдал за происходящим, не двигаясь с места и ничего не говоря.

– Зачем вы стреляли в этого человека? – спросил мистер Найт, стоя над раненым Хэндсом, который теперь сидел на полу, держась обеими руками за раздробленную ногу, раскачиваясь взад-вперед и постанывая.

Черная Борода пару секунд таращился на него, не отвечая.

– Если я не пальну в кого-нибудь из них время от времени, – прохрипел он, – они забудут, кто я такой.

Письмо дошло до мистера Ричарда Паркера примерно через две недели в Мальборо, где он тогда остановился. Большой дом был полон той приглушенной суеты, которая так ясно говорит о болезни. Болел полковник Паркер. Шок и отчаяние, последовавшие за похищением дочери, способствовали рецидиву подагры, и с тех пор в доме постоянно находился доктор.

– Как себя чувствует мой брат сегодня утром? – спросил мистер Ричард Паркер.

– Ну, сэр, я вижу очень мало изменений, – сказал доктор.

– Да, я знаю, но не могли бы вы сказать мне, к лучшему эти небольшие изменения или к худшему?

– Нет, мистер Паркер, сэр, не к худшему.

– Значит, к лучшему?

– Нет, я бы так тоже не сказал, сэр.

– Ну, что вы тогда скажете? – спросил мистер Паркер, и его красивое лицо нахмурилось.

– Могу только сказать, сэр, что изменений мало. Его честь страдает не так сильно, но подагра все еще держится за его желудок, и ее не удается извести.

Прошло некоторое время после того, как доктор сказал