Гнездование - Рошен О'Доннелл

Диего вынимает свой учебник по подготовке к экзамену и кладет его на обеденный стол рядом с банкой джема и запачканными соусом подложками под столовые приборы; Киара открывает блокнот на чистой странице. Ставшая привычной последовательность действий.

Они репетируют устный экзамен, в середине она заваривает чай, открывает пачку шоколадного печенья. Поговорив еще немного, стряхивает крошки с рук.

– Хорошо, давай теперь перейдем ко второй части устного экзамена. Опиши вещь, которая имеет для тебя особенную важность. Необходимо рассказать: как ты ее приобрел, сколько времени ей пользуешься, для чего она тебе нужна, а также объяснить, почему эта вещь тебе важна. Что ж, Диего. Твои пять минут начинаются… прямо сейчас.

Он откашливается.

– Я расскажу про свои часы. Их мне подарила мама, когда мне исполнилось восемнадцать лет. Я сильно удивился. Было раннее утро… – Диего говорит так тихо и мелодично. Киара слушает вполуха. – …Поэтому я всегда их ношу и, надеюсь, не потеряю. Я свои часы очень обожаю. Фух. – Диего смотрит на экран своего смартфона. – Слишком долго получилось, да?

– Нет, по времени все идеально. Правда, ты молодец. Но запомни одну вещь. – Киара берет листок бумаги и пишет в центре одно слово. – Обожать. Это слово не используется с усилением в виде наречия «очень».

– То есть нельзя сказать «очень тебя обожаю», да? Только «обожаю тебя»?

– Да.

Его рука так близко, протяни – и коснешься, но ни Киара, ни Диего не делают этого движения.

– Я побеспокоился за тебя тогда вечером. Тебе точно ничто не грозит?

– Прости меня. Не надо было тебя прогонять. Я просто не хотела, чтобы он развязал драку и ты как-то пострадал. Да и себе не хотела лишних проблем. Я повела себя глупо, эгоистично.

И снова эти давно знакомые чувства, вина и стыд. Но она не успевает в них погрузиться, потому что Диего отвечает:

– Киара, ты совсем не глупая и не эгоист. Ты сделала то, что должна была сделать. И точка. Самое важное – это ты и твои дети. А я просто студент. Пришел к тебе домой, отвлекаю тебя. И английский мой, кажется, только худше, а не лучше.

Киара качает головой.

– Перестань.

Ей хочется возразить, но что-то сдерживает ее. Страх. Страх быть снова неправильно понятой, нежелание снова увидеть, как мужчина меняется прямо у нее на глазах? Она помнит ту ночь, когда она поцеловала Диего. Как тепло разливалось по ее телу, когда он ее обнимал.

Диего внимательно смотрит на нее, словно находится на пороге какого-то решения.

– Киара, я хотел попросить тебя о помощи.

– О какой? Хочешь притвориться моим мужем?

Он смеется, снимает очки, трет переносицу, на которой остался красный след.

– Может быть, ты решишь, что я глупый или… Как это говорится? Безрассудный? Помнишь моих друзей, Родриго и Луану? Они сняли домик. И я поеду с ними. В Мейо[14]. Знаешь, где это?

– Да, там красивые места.

– Поедем с нами?

– В смысле?

– Я серьезно, Киара. Момент для поездки не самый подходящий. Я знаю, что буду пять дней разговаривать с ними по-португальски. А Родриго тоже хочет на следующей неделе попробовать сдать IELTS. Ему тоже надо готовиться. И вот я решил предложить тебе. Там будет для вас комната. Один парень не сможет поехать. Я спросил Родриго и Луану, они будут только рады вашей компании.

– В Мейо?

– Да.

– Чтобы заставлять вас с Родриго разговаривать по-английски? – улыбается Киара.

– Почему бы и нет? Возьми с собой Софи, Эллу, Ноа, всех возьми. Будут настоящие выходные. Киара, мне кажется, они тебе очень нужны. Разве нет?

Ливень хлещет наискосок, она выезжает из Фоксфорда и двигается по шоссе, которое ведет в Каслбар. Добравшись до места, сворачивает с шоссе направо, на засаженную дубами дорогу. Затем огибает серый особняк восемнадцатого века, потом живописный пруд. Она паркуется возле небольшого коттеджа прямо на берегу, под шепот дождя выходит из машины. Под ногами хрустит гравий. Берег засажен папоротниками, стволы деревьев покрыты шубой из яркого пушистого мха. Поверхность озера рябит от капель дождя. И Киара начинает дышать.

Диего выходит из коттеджа, жует какую-то булочку, улыбается, раскрывает объятия.

– Как вы смогли себе позволить такую дорогую аренду? – спрашивает Киара. – Место просто обалденное.

Диего улыбается с полным ртом, потом прожевывает и отвечает:

– Горячее предложение. Я разве не говорил тебе? Родриго богач. Почему ирландцам всегда кажется, что все бразильцы – уборщики?

Киара обнимает Диего. Его губы касаются ее щеки.

– Дети пока в машине, нужно дослушать историю про Груффало, иначе разразится страшный скандал.

– Хорошо. Иди в дом, Луана там кофе приготовила. Я пока занесу сумки.

Лампы низко висят над длинным сосновым столом, который Луана и Родриго заставили тарелками со свежим хлебом, жареной курицей, сыром бри, руколой, сладкими помидорками черри, песочными яблочными пирогами. За едой они рассказывают, как добрались до места (полчаса тащились за трактором), и когда Киара подхватывает разговор, ее уже не остановить. Слова спешат, спотыкаются друг об друга.

– А я видела лодочки на реке, – вставляет Софи.

– А я видела кита, – добавляет Элла.

Все смеются. Кто-то разливает чай, предлагает молоко.

За последние пять лет жизни она привыкла к тому, что ее обязательно осудят. Дурные ожидания имели обыкновение сбываться. Чувствуя, что ее рассказ вызовет мрачное неодобрение или упрек, она редко ошибалась. Здесь все иначе. Здесь никто никого не осуждает, и благодаря этому не остается места неловкости. Киаре просто протягивают чашку чая, детям – сок. Диего и его друзья как бы говорят ей своей компанией, чаем, смехом, печеньями и объятиями, что нет ничего плохого в том, чтобы принять неправильное решение. Необязательно до конца жизни находиться в тени собственного плохого выбора. Они сообщают, что плохой выбор – это вещь совершенно обыденная, нормальная.

Чуть позже, когда Ноа засыпает в походной кроватке, а девочки усаживаются за мультфильмами перед телевизором, Луана протягивает Киаре бокал белого вина.

– Помочь тебе с готовкой? – спрашивает Киара.

– Вот еще, – отвечает она и прогоняет ее с кухни. – Отдыхай.

Тем вечером коричневые очертания камней у озера напоминают ей кроликов. Киара думает о маме, столько лет работавшей в ночную смену ради того, чтобы дочки могли закончить учебу. Каждое утро она рассказывала им о кроликах, которых видела по пути домой. Представьте себе, прямо посреди города! В эту секунду она понимает, что так скучает по маме, что больно в груди.

Они не