Прощание с пройденным - Владимир Николаевич Крупин

Еле я понял, что речь не о соседях, а о героях сериала. И она верила им. А мой Костя в Никольском так полюбил рабыню Изауру, что и на бутылку бы не променял просмотр серии. А если и выпивал, то только из-за переживания. Накануне была душераздирающая серия, в которой Изаура страдала, издевался над ней хозяин. И Костя утром говорил: «Я еле досмотрел, еле всё это перенёс и от горя один бутылку устукал». Фильмы человечные были, без кровищи, без поклонения тельцу, жалели несчастных, сирот, вот и весь секрет.

Легко издеваться над низким вкусом, когда развращён голливудской кинятиной да высокоинтеллектуальной невнятиной.

МАЛЬЧИК ПРИШЁЛ из церкви, рассказывает сестре: «В церкви и ананас есть, только мне не хватило. И другим. Батюшке кричат: «А на нас? А на нас? Нам не хватило!» То есть священник окроплял освященной водой.

ИРКУТСК, БАМ, декабрь – январь с 73‑го на 74‑й. «Костёр развести без бензина не умеют, а коэффициент требуют. А коэффициент два и один. «Жигуль» могу хоть сейчас купить, но надо «москвич». Сейчас вот буду полушубки распределять. Вот будет крику! Валенки получили, уже и это неладно, требуют унты».

В тайге апельсиновые корки. Анекдот: Кошка родила котят, все втроём на БАМ хотят. Через два дня: Кошка родила котят, двое их, на БАМ хотят. – Было же трое. – Один прозрел.

Сгоревший домик из бруса. В нём человек сгорел. Много кудели. Много собак на ней. Вертолёт МИ-6, садится. Ветром от винтов разбрасывает нас как щенков. Вышел писатель, знакомый по Москве. Год не виделись. Резкие перемены. То совместно с евреями издавал книги, теперь: «У меня лозунг: найди еврея и убей его!» У него метод: сказать пятерым какую-то тайну и предупредить: говорю только тебе. Потом у него право упрекать любого из них в её разглашении. Недалёк, труслив. «Жить в провинции и не жить в центре, ну это…». Брезгливо пожимает плечами. Уже на москвичке женат. Да Бог с ним.

ШКОЛЬНИК ТОВАРИЩУ: Дай сто рублей, а то отцу твоему скажу, что ты куришь. – Ты же тоже куришь. – Но я же не его сын.

– ПАУЧИХА ПАУКА убивает, когда он больше не нужен. Также и пчёлы трутня выбрасывают. Пчёлы в основном бабы. Такие великие труженицы. Я приезжаю на пасеку, кричу: «Здравствуйте, девочки». Они в улье не умирают, не грязнят его, из последних сил улетают. И комары – это сплошь женский пол. Кровь пьют.

Так что мужской пол почти совсем не нужен. Только вот это словечко «почти».

АНЕКДОТЫ: МЕДВЕДИ, встречавшие людей, думают, что люди живут на деревьях.

Тревожное время России. Все евреи выехали из Питера, осталась только отважная Аврора Крейсер.

– Василий Иванович, вот ведь как холодно, даже Гольфстрим замёрз. – А я говорил тебе, Петька, не принимай евреев в дивизию.

ИЗДЕВАЮТСЯ НАД НАМИ: Иван-дурак, Емеля-дурак, работать не хотят. Но помилуйте, сколько можно работать, когда-то надо и отдохнуть. Сильно ли устанет папа Карло, строгая полено? Много ли перетрудится портняжка, разводя мух, а потом убивая их полотенцем? Емеля велит вёдрам самим идти в дом от проруби, велит печке везти его в город, почему? И ведер этих с реки в дом натаскался уже, и пешком в город находился. Наработался выше крыши. Хоть немного барином побуду. Нашу бы зиму, наш климат да в Африку, мы б посмотрели, как они будут под бананом лежать и брюхо чесать. Когда лежать, когда чесать, когда дров на всю зиму надо, сено на корм корове, овцам надо, одежду тёплую надо, надо утеплить хлев, печку подмазать, подполье упечатать… Да мы, русские, в непрерывных трудах, но ничего никогда никому не докажем. А что не докажем? А то, что мы лучше всех. Я так думаю.

Но, в конце концов, хай клевещут!

ЯСИР АРАФАТ приглашал меня к себе после публикации в журнале «Москва» материалов экспертизы независимой ассоциации европейских врачей об использовании израильтянами химического оружия против палестинцев. Тема эта была совершенно закрыта в мировых СМИ.

Впечатление у меня от Ясира Арафата, (я был у него дважды, и в Рамалле и в Тунисе) самое нормальное: умнейший человек, человек с юмором, спокойный в своей правоте. Шёл пост – рамазан. Официальный приём закончился до захода солнца за минуту. Сели за столы. И застолье было обильным. Интересно, что приём был не в одном зале, а в нескольких. То есть когда мы поглощали еду с накрытых столов в одном зале, то прислуживающие нам палестинцы не убирали при нас использованные тарелки-вилки, а любезно провожали в следующий, уже накрытый, зал. Первые или вторые блюда, я уже не соображал. Спасало только обилие вопросов. Потом это я попытался описать в повести «Арабское застолье». Конечно, тут плюсом и Сирия, и Иран, и Египет, славное время запахов свежего хлеба, молотого кофе, улыбок встречных, постоянного солнца и безстрашия перед будущим.

Но они сами запутались. Шииты, сунниты, ваххабиты, братья-мусульмане… И все жёстко уверены в своей правоте. И все ориентированы на Россию: она защитит, она рассудит. Вроде бы уже многократно посрамляли нас пред ними предательства наших правителей, вдобавок идут на Россию накат за накатом волны нескончаемой лжи, а верят.

НУ НИКАК НЕ хотят люди жить по мере отведенных им сил ума и возможностей. Чем плохо – жить негромко? Нет, надо пыжиться, изображать себя суперменом. Вот я писатель, ну и что? Господь так поставил, и чем мне хвалиться? Я обязан выполнить заданный урок. Выполняю далеко не на пятёрку, но, может, хотя бы не двоечник. Счастье именно в скромности и смирении. Закон жизненный я открыл, отвечая на вопрос: как живёшь? Ответ сложился не сразу. Был и такой, из анекдота: Зануда тот, кто на вопрос: как живёшь, начинает рассказывать, как живёт. Или другой: Подруга подруге: почему ты меня не спрашиваешь, как я живу? – Как ты живёшь? – Ой, лучше не спрашивай.

И всех нас спрашивают, и мы спрашиваем. Но зачем же спрашивать, всё же сразу видно духовными очами. И постепенно, а теперь уже и постоянно, отвечаю: терпимо. Да, живу терпимо. Очень православный ответ. Хвалиться грешно, жаловаться не по-мужски. Терпимо. А сказать: живу смиренно – это уж очень нетерпимо.

ГОСПОДЬ ХОДИЛ по земле, а враг спасения ходит по головам, головы крутит.

БАБУШКА О ВНУЧКЕ: Это такая ли модница-сковородница, такая ли тряпочница! Ещё титешницей была, кормят её¸ она за пуговку кофты у матери