Прощание с пройденным - Владимир Николаевич Крупин

МАЛЬЧИК СЕРЁЖА болел ножками, ходил с костыликами. Ребята над ним иногда подшучивали. Он, конечно, страдал, но отмалчивался. Однажды класс повели в музей. А экскурсовод Людмила Вячеславовна была верующей. Она узнала его имя, и когда они подошли к иконе Божией Матери, всех остановила и сказала: «Вы верите, что Господь может сотворить чудо? Вы умеете креститься? Показываю: три пальца, щепотку ко лбу, на грудь и на плечи. Вы хотите, чтобы Серёжа выздоровел? Ведь каждый из вас мог бы оказаться в его положении. Сейчас мы перекрестимся. Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа. Я прочитаю молитву Божией Матери, а потом мы все, кто как может, будем молиться Ей. Кто не хочет, может не молиться».

Все посерьёзнели. Людмила Вячеславовна обратилась к иконе, прочла «Богородица Дево, радуйся». Стояло молчание. У Серёжи потекли слёзы, он стискивал перекладинки костыликов. Прошло минуты четыре.

– Идёмте дальше, – сказала Людмила Вячеславовна.

А ещё через три месяца Серёжа пришёл в музей сам. Принёс два букета. Один для Людмилы Вячеславовны, другой положил у иконы.

– КАКАЯ РАЗНИЦА, какой сторож на башне: плохой, хороший, хромой, косой, главное, сообщает об опасности.

– ДАНИЛЕВСКИЙ, ЛЕОНТЬЕВ, Тихомиров, Ильин, Солоневич… Хватит уже нам о национальном. И об интернациональном хватит. Мы уже не только начитанные, мы переначитанные. Читайте, кто вослед идёт: полезно, а нам, умным, остаётся последняя крепость для спасения, обороны и вылазок – Православие. На всю оставшуюся жизнь хватит. Наговорились, написались, наубеждались, к молчанию пора идти.

– ДЛЯ КОГО ЧТО В ЖИЗНИ основное? Кто говорит: для меня главное семья, другой: работа, третий: дом, дача, деньги там… Вроде всё важное. Но это всё второстепенное. Да-да, и семья, и дом, и капиталы – всё неважное. Главное – Господь. Господь, в руках у Него всё наше достояние. Идите к Господу, и всё у вас будет. Яхты не будет, дачи трёхэтажной? Значит, оно вам и не надо. Душа будет! Ты для тела живёшь? Оно сгниёт. Видел черепа, скелеты видел? Твой такой же будет. Пощупай кожу на лбу, поёрзай ею. Она отгниёт, кость останется. Для костей жить?

ИСКУШЕНИЕ: ОБМАНЧИВАЯ возможность близкого, быстрого спасения. Какое близкое, оно за горизонтами горизонтов. Какое быстрое, глянь на Украину, когда какими молитвами спасётся? Если Шевченку считают великим, а он сравнивал русскую церковь с прыщом, то эта болезнь отторжения от русских надолго. А Бродский сравнил церковь с графином.

РЕДИГИЯ НЕ ЧАСТЬ культуры, религия – вера, облагораживающая культуру и определяющая ей сроки жизни.

НИКОЛАЙ РАЗУМОВ: – В сенокос на лугах так завыли волки, что не только бабы, мужики поползли из шалашей к костру. Это лаптёнковский бригадир Гриша должен помнить. Лесники утащили волчат из гнезда, пришла в деревню их мать, во всей деревне порвала овец. Не ела, просто резала.

– НАКОРМИЛИ МЫ ВАС, за это будем оскотинивать. Чего же сами-то себя не прокормили? – Вы же не давали. – А вы хуже баб, покорились. (Запад нам в середине 90‑х.)

А чем накормили? Своей «просрочкой»? То есть тем, что уже все равно надо было выбрасывать. А спиртное готовили для России специальное – отраву. Массовые смертельные исходы были от этого питья. Спирт «ройял».

ПИСАТЬ О СВЯЩЕННОМ почти невозможно. Великий пост. Важны не внешние события, а то, что во мне. Писать, не перечувствовав, как? Это вымысел, враньё. А перечувствовав, чувствуешь, что перечувствовал неполно, не надо передавать неполный опыт. И всегда, в любом храме есть кто-то, кто сильнее тебя, больше любит Бога, до слёз переживает. А я вот дерзаю писать. Да не дерзаю, пишу. И такой грешный, ещё и учу. Чуточку подбадривает Пушкин, когда у него крестьяне упрекают батюшку, что он не очень следует морали, он отвечает: «Как в церкви вас учу, вы так и поступайте, живите хорошо, а мне не подражайте».

И КРИТИКИ И ЛИТЕРАТУРОВЕДЫ – все топчутся на понятиях: образ, герой литературы. Конечно, чацкие, онегины, печорины, чичиковы, базаровы, арбенины, обломовы, рахметовы, корчагины, мелеховы, арсеньевы, все они, конечно, интересны, что-то выражают и что-то отображают, ну и что? И спасают Россию?

Нет, братья и сестры, спасут Россию не литературные герои, а Господь Бог. И никого кроме. И самый необходимейший для спасения России герой теперешней письменности – это человек, приходящий к Богу.

Это ещё диво дивное, что не перестали люди читать книги. Всё ещё держит нас, писателей, инерция ожидания слова истины от печатного слова.

Слава России!

Меня изумляют и трогают почти до слёз читательские письма. Я был избалован ими в 70–80‑е годы. Наивно полагал это естественным: я же всех люблю, я же такой хороший. А всё вдруг оборвалось. У Распутина было много договоров на переводы на Востоке и Западе, все расторгли. Зачем нужны стали врагам России русские писатели, если Россия оккупирована чужебесным нашествием. А ведь мы им помогали: мы с болью писали о гибнущих деревнях, о старухах, о пьянстве, а на Западе нас переводили и злорадно печатали: вот она, Россия, она пропадёт без нашей демократии. И, воспитав общественное мнение в любви к западным ценностям и обработав начальство страны, которое уже было воспитано в Англии и Штатах, легко заразили Россию измерением жизни на деньги. Потом всё провалилось в серые дыры неопределённости.

И вот – всплывание интереса к русскому слову. Спасибо либералам – им нечего сказать русским. Вся телевизионная шатия выносит на прилавок экрана пищу нелюбви к России. «А пипл хавает»! – радостно говорят димы быковы. А зачем хавать? Зачем смотреть на их рожи? Вот я совсем не смотрю на этот сильно голубой экран, только иногда взглядываю, чтобы убедиться: враги России стали ещё хамоватей. Не смотрю, и не глупею, напротив.

А этот соловьёв, так смешно, так изысканно изображает нейтралитет, понимает, что год-два, и его смоет в чёрную дыру забвения. Другие соловьи придут, ещё позаливистей. Жалко их, этих дроздов, кукушек, трикахамад.

Но все наши расчёты уже у престола Царя Небесного.

«ПЕТРОГРАДСКОЕ ЭХО», № 63, 1918 г. «ЦАРЬ ПУЗАН». Завтра, 9 мая, в зале Тенишевского училища будет поставлена пьеса для детей К.И. Чуковского «Царь Пузан». Все артисты дети. Начало ровно в час. После спектакля танцы и песни. Билет от 2 р. до 10 р. Моховая, 33».

Подсуетился Корней. Меньше чем через три месяца царская семья будет расстреляна.

МАМА: ДОЯРКУ выбрали в Верховный Совет, и с ней была встреча. Конечно, интересно. Пошла неодетая. Прямо из-под