Растворяясь в песках - Гитанджали Шри

туда, но только после того, как уйдет Мастер. Когда этот Рози-Раза смотрит на нее, ей кажется, что она голая. Одежда – то, что плывет в разные стороны по коридору, и те, кто там, надевают ее. Я что, расхаживала голая? Была одна, то кто видел? А сейчас смотрят все. Ее пробила дрожь.

Ее охватывала тревога.

Никого больше. Как неторопливо и размеренно он, разложив ткань, выводит на ней линии. Потом пошел на балкон и стал курить.

Рози не курит. Не жует пан. Не мужчина.

62

Давайте пристальнее взглянем на эту неразбериху, чтобы понять, что случилось. Но «случилось» никак не клеится с «почему». Их союз вводит в заблуждение, тешит сердца и может распасться в любой момент. Укрепись в вере, иначе лодка превратится в утлое суденышко. Не становись рабом «два плюс два – четыре». И не становись тремя обезьянами Ганди, которые на самом деле Мидзару, Кикадзару и Ивадзару, обитающие в храме Тосегу в японском городе Никко. Те, что не видят зла, не слышат и не говорят. Если бы только можно было выбирать и говорить лишь то, что видишь и слышишь. Чего можно добиться, став слепым, глухим, немым – украшать полку или стену японского храма. Мы не смогли понять, что математика – это сплошные повороты и два плюс два – счет умозрительный. Результатом сложения может быть что угодно, растекающееся в разные стороны, как Рози. Ив конце концов, есть ли в безумии шекспировский метод? Шекспир задал вопрос, но не получил ответа и не получит в действительности. Ив фантазии тоже.

Истории и фантазии – это сон, обрастающий смыслами по мере того, как он продвигается. Борхес напоминает об этом. Ио том, что все – майя. Это, как и все остальное, было открыто в Индии, и здесь об этом рассказали еще до него. Сон похож на дерево, каждая ветка, лист, росток, побег которого рассказывает свою собственную историю, подняв свои огромные ручищи и крошечные ручки – тоже, держа друг друга за пальцы, и по отдельности – тоже. Сплетается история, а то, что рассеивается, поднимаясь из воздуха, земли и песка, создает новую основу, новый уток. Если еще не создало, то создаст.

Клетки собираются вместе. Творение готово. Человека, клана, тела, частей тела. И если соединятся половина человека и половина дерева – то это тоже законченное творение. Или Старший и ворона. Мама и трость. Рози и река. Дочь и падение.

Выходит, нарасимха[156], человек-волк, рыба-девица, жук-мозг, бабочка-сердце, черепаха-душа, красочный упадок, похищение одежды, граница-родина – все это не миф, а проявленные сущности, будь они полные или половинчатые, с парой или без. И все бесконечные, пусть и пузыри на воде.

63

Охранник тоже не переживает. Звонит по внутренней связи и сообщает, что портной Мастер Раза идет к вам.

Не слышится ли в его голосе ирония? Не думает ли он тоже, что это Рози пришла в одежде Разы? Или он действительно думает, что одна приходит присматривать за Мамой, а другой – подгонять и шить для нее одежду, а еще принимать заказы от соседей? Одна помогает спуститься и прогуливается с ней, а потом ненадолго усаживает у гробницы, где переговариваются павлины, и когда они возвращаются, у обеих в руках павлиньи перья, которыми Мама помахивает над своей золотистой тростью в знак того, что настали дни превращения бабочек в павлинов. А другой, показав ткани и обсудив пожелания, идет на балкон курить, и если К. К. тоже случится прийти, то они курят вместе.

К. К. приходит редко, но все же приходит. Перед тем как пойти в офис или после. Как будто испытывает терпение Дочери – когда же она отважится и попросит вернуть ключи?

Больше всего возражений вызывает у нее то, что она никогда не может ничего предугадать – ну почему? Даже голоса обманывают ее. Она думает, что это тетушка, а пришел Мастер, думает Раза, а это Рози. Один голос? Или у всех один и в зависимости от тела владельца звучит по-женски или по-мужски? Что-то женственное, что-то мужественное.

И здесь слияние. И здесь река течет в двух направлениях.

К. К. тоже плывет во все стороны. Мама, Рози и он сидят все вместе. Мама, Раза и он. Рози отвечала за лекарства, а Раза – за выпивку. В сухие дни[157] тоже приносил, и К. К., поблагодарив, наливал ему рюмку. Мама, распробовавшая бренди с лимоном и медом, тоже иногда пила. Даже без Сида.

Дочь зовут, но она всегда занята. Привыкла держаться от всех подальше.

Не справившись, хочет она или нет, они продолжают вечеринку допоздна.

– Оставайся, – сказала Мама К. К. в один из вечеров после возвращения из больницы. Не подумав, где ему спать, теперь, когда она одна спит в большой комнате, а гостевую комнату заняла Дочь. Или она имела в виду, как раньше?..

64

Раздражаться на себя хуже, чем раздражаться на других. Из всех зол злейшее. Другие останутся другими. Просто скройся от них, навсегда или на пару часов. Если жену раздражает муж, она может отвести душу с подругами. Вышла из дома – и дыхание вернулось. За ворота – дыхание входит в ритм. Оказалась на улице – оно начинает бежать. Теперь взлетай, пари, падай, отдайся на волю судьбе. Не можешь выйти из дома – выбрось из головы. Если и это невозможно, расправься с врагом в уме, размажь его о землю и взгромоздись на вершину. Ведь, низвергнув другого, ты уже возвысился. Почувствуй гордость, которая, став облаком, скроет раздражение. Погрузись в самообман и порадуй себя этим. А лучшее, что можешь сделать, это превратить то, что не можешь терпеть, в хохот и извергнуть изо рта. А-ха-ха-ха, о-хо-хо.

Смех – это отличительная черта человека, он научился смеяться и научил других. Наверное, были времена, когда он этого не мог. Не радовался рождению ребенка и не грустил о смерти любимого. Тогда пришлось отделить одно от другого – так, чтобы человек мог радостью ответить на радость и обрел бы способ преодолеть несчастье. С тех пор, наплакавшись, он становится радостным, а когда смеется – само собой радостный. Животные тоже освоили эту премудрость, живя с ним. Домашняя собака не просто виляет хвостом, но и начинает смеяться с соответствующим выражением морды, а ее уличные собратья по-прежнему угрюмы. Кошка так и не стала домашней, иначе и она бы хохотала. Кот Алисы наловчился улыбаться. Все дело в самоуверенности, которая вырывается со смехом. Другое дело, что, как это